1) у большинства молодежи еще нет сформированного политического мировоззрения, и оно подвижно и легко подвергается манипуляциям;
2) молодежь является наиболее «легким на подъем» социальным слоем общества, поскольку ей проще оторваться от повседневных дел и сходить на митинг (особенно если такое участие щедро оплачивается, как это имело место на Майдане, когда молодые люди получали за свое физическое присутствие в палаточном лагере 3,5 тыс. гривен в сутки из средств польского фонда «За демократию», что составляло довольно большую сумму в Украине на тот момент);
3) особенность восприятия молодежью любых массовых акций как некоего своеобразного развлечения, «тусовки»; причем такое отношение отметили аналитики в момент «Майдана», и оно характеризует состояние сознания современной молодежи, привыкшей развлекаться, не задумываясь о последствиях;
4) молодежь, по крайней мере ее определенная часть, воспринимает участие в таких акциях как способ самореализации и самовыдвижения, причем в головах таких новоявленных «лидеров» царит, как правило, совершенный сумбур и неразбериха относительно тех политических требований, которые они пытаются предъявить действующей власти. На наш взгляд, именно в этих особенностях группового сознания молодежи кроется ключ к ответу на вопрос, почему именно молодежное протестное движение используется в качестве детонатора для подрыва национальной безопасности в стране.
Общая цель любой «цветной революции» заключается в осуществлении государственного переворота, захвата и удержания власти насильственным путем. Следовательно, объектом «цветной революции» является не лоббирование интересов конкретной социальной группы или населения в целом, а непосредственно власть, причем предметом «цветной революции» в таком случае является именно политический режим, на свержение которого и направлены в конечном счете все действия.
Как полагают некоторые исследователи, «цветные революции» должны иметь следующие условия для успешной реализации, причем первым из таких условий выделяется «политическая нестабильность в стране»4. Естественно, на наш взгляд, задаться вопросом: следует ли рассматривать сами технологии проведения «цветных революций» как фактор дестабилизации или же они являются только катализатором внутренних процессов? Как было отмечено выше, «цветная революция» не преследует реализацию интересов общества или отдельных общественных групп, следовательно, не может быть связана напрямую с теми процессами, которые происходят в обществе. Основной задачей при противодействии «цветным революциям», на наш взгляд, должно стать верное понимание причинно-следственной связи: мы расцениваем «цветную революцию» либо как саму причину дестабилизации политической системы, либо как лишь «дополнительную» угрозу при уже существующей политической нестабильности в стране. Значит ли это, что в государстве, которое не проявляет симптомов политической нестабильности, возможна успешная реализация «цветных революций», или же сами по себе такие технологические воздействия извне способны приводить к дестабилизации и коллапсу политической системы? На наш взгляд, все же последний вариант оценки более верный, поскольку на примере многих стран, переживших «цветные революции» 2000-х годов, очевидно, что даже при отсутствии сколько-нибудь серьезных политических проблем режимы не смогли справиться с натиском протестной активности, сформированной извне (пример тому составляют Афганистан и Сирия). Следовательно, современному государству для защиты собственных национальных интересов и для обеспечения национальной безопасности необходимо в большей степени ориентироваться на предотвращение воздействия внешних дестабилизирующих факторов.
