Реализация ориентированных на Китай проектов началась уже после мирового кризиса, когда Москва была больше заинтересована в допуске к финансовым ресурсам Пекина. Кроме того, после 2008 г. темпы роста китайской экономики существенно снизились. На этом фоне уже не столько Россия обеспечивала себе стабильный рынок, сколько Китай – стабильное снижение к обще-рыночной цене.
Контроль за поставками
Фактически Москве так и не удалось реализовать свою энергетическую политику, основанную на отношениях с конечными потребителями. Сланцевая революция создает условия для возвращения ситуации 1980-х годов, когда США и Саудовская Аравия совместно обвалили цены на нефтяном рынке, тем самым нанеся удар по советской экономике. Сегодня эта ситуация может повториться на газовом рынке региона МЕЕТР (Middle East, Europe, Turkey, Russia). Сами Соединенные Штаты в течение ближайших нескольких лет могут стать ключевым экспортером газа в Европу. А с учетом влияния на Ближнем Востоке именно Вашингтон, а не Москва будет определять цены на газ в Европе. В свою очередь, потенциальное «опускание цен» создает риски с точки зрения наполняемости российского бюджета, а соответственно, и социально-экономической стабильности в России.
Однако если не допустить газового экспорта из США Москва не может, то повлиять на ситуацию на Ближнем Востоке она вполне способна. У России есть возможность усилить свое влияние в регионе через отношения с двумя ключевыми игроками – Турцией и Ираном. Причем тема высоких цен на сырье потенциально может заинтересовать и Турцию, если в результате она сумеет из страны транзита стать энергетическим хабом – продавцом сырья.
В отличие от остальных партнеров Москвы для Турции отношения с Россией в энергетической сфере носят стратегический характер. То есть без согласованной политики могут пострадать и одни, и другие интересы. Замедление роста турецкой экономики неизбежно сказывается и на импорте российских энергоресурсов. Показательно в этом плане, что даже сирийская проблема не смогла усложнить турецко-российское партнерство. Более того, Турция подписала соглашение с ШОС, чтобы обеспечить дополнительный инструмент для диалога, прежде всего, с Россией.
Опыт успешного геополитического партнерства с Турцией у Москвы есть. В начале XX в. «Красная Анатолия» пришла к соглашению с большевистской Россией по переходу Закавказья в сферу влияния Москвы в обмен на определенные территориальные уступки и военно-материальную помощь. В свою очередь, во время конфликта между Россией и Грузией в 2008 г. Турция фактически закрыла Черное море для кораблей НАТО вплоть до окончания конфликта.
Таким образом, усиление двух потенциальных партнеров в регионе играет на пользу России как в среднесрочной, так и в долгосрочной перспективе: эти отношения позволят сохранить контроль над ценами на энергоресурсы. Чем больше Турция и Иран будут контролировать ситуацию на Ближнем Востоке, тем больше у них будет ресурсов. Как и в случае «Шёлкового пути», контроль над поставками обеспечивает высокие цены. Потеря же контроля со стороны Оттоманской империи над Ближним Востоком автоматически привела к появлению альтернативных поставщиков и снижению цен.
Тегеран также является одним из ключевых партнеров России в регионе. Причем одним из немногих покупателей российской высокотехнологичной продукции, в том числе и авиации.
