Люди должны верить в свою исключительность: когда каждый уверен, что именно он, главный в этом месте, не заменимый в этом месте, только тогда возможно рождение шедевра, только тогда возможно рождение гениального. Так думал, или так ошибался Енокентий. Его Дом, а далее и остров, должны стать творениями. Мир должен усомниться в выражении: «Все пути ведут в Рим»
Стены дома поднимались, вдоль берега речки закладывался фундамент надворных построек. Гараж, бокс с электрогенератором, столярная мастерская, баня – должны встать в один ряд, под одной крышей. Ввязавшись в строительство, дела посёлка для Енокентия отодвинулись до второстепенных. Геннадий Николаевич, для решения неких вопросов сам заходил к нему на участок; больной темой становились свидетельства браконьерства соседей. «Они, тоже только люди. Им самим не остановиться пока флаг не поставят. Ты охранник, это твоя работа» – Говорил он, в ответ, Енокентий выдал ксерокс договора покупки острова. Согласно договора – охрана, в течение года, обязанность продавца. То-есть он, Геннадий Николаевич как Глава, обязан обеспечить выполнение договорённостей на вверенной ему территории.
У Енокентия же, дневная радость воплощения заветного, вечерами сменялась не меньшей радостью общения с Алексеем Алевтиновичем – главой фирмы. Строительство дома, бесконечные видимые перспективы их сблизили и объединили. Они жили в соседних комнатах и должно быть, испытывали взаимный интерес. Нина Васильевна согласилась готовить для обоих. Долгие ужины, с обсуждением сделанного, обсуждением задач на новый день переходили к личному. Алексей мало говорил о жене, почти не упоминал о детях, Мать же, словно присутствовала невидимо рядом с ним, казалось, что он не способен говорить о ней, не вдохнув полной грудью. Енокентий не был хорошим слушателем, здесь же, сказанное впитывал губкой мальчишки – каждодневно, вновь и вновь подводя разговор к своей прошлой боли. Как-то они засиделись особенно долго. Оставшись один, он решил – «Нужно ехать, нужно встретиться». Любаша вернулась в него.
Перед отъездом, он попросил Алексея изменить проект. Долгие вечерние разговоры изменили его планы – он решил выстроить дом в два этажа. «Наш такой, как и все. Ещё не достроил начатое, а этажа уже не хватает», неслось из дома в дом. Енокентий пересуды не слышал. Строительство заставляло торопиться и откладывать встречу он тоже не мог, потому, думая быстрее вернуться к своим делам решил лететь самолётом, с соседнего острова. За час до вылета, он сидел в зале ожидания. Объявили о задержке рейса – сменилась погода.
Небольшой зал, единственная касса. Пассажиры, частью находились в зале, частью гуляли вокруг здания аэропорта. Задержка? Не возвращаться же теперь? Он торопил время, он был молод и силён, ему вновь не было тридцати. Вся жизнь виделась впереди.
*******
Когда ему действительно не было тридцати, он с чемоданом и ещё не разведённой чужой женой, тоже самолётом, летел в неизвестность, в большой город. Палина, совершенно притихшая, сидела рядом. Они были только двое в аэропорту, они принадлежали только друг другу, они ждали задержавшийся рейс. У них вся жизнь была впереди.
Их встретила Тётя и повезла в старый район города, застроенный пятиэтажками. Её двухкомнатная квартира находилась на верхнем этаже. Тётя, определила для приехавших, дальнюю комнату: передав им в пользование – два шкафа для одежды, пуфик и журнальный столик. После чего, они объединились за приготовлением обеда. Тётя доставала заготовленное, Палина рассортировывала по тарелкам, Кешка относил на стол. Некалендарный праздник, начавшийся встречей в аэропорту продолжился раскупориванием бутылки шампанского, а вместе с шампанским, за столом обрекли очертания бесконечные перспективы.
