Что-то в нём изменилось. Я точно в таком же состоянии лежала на поле со своей командой после очередного турнирного испытания, но тогда боль и усталость ушли с мягким бережным прикосновением Шентии к моему лицу. И после легилименции я чувствовала себя не в пример лучше, чем сейчас, но даже тогда он не позволил мне идти самой, подхватил на руки… Теперь же держался на расстоянии, исключив любой физический контакт и ограничив общение только темой занятий.
Поздно ночью я доползла до своей комнаты и рухнула на кровать, даже не раздеваясь. Утром собирала себя по частям, еле поборов искушение пасть в ноги мистрис Нерайе и упросить её оставить меня отлёживаться в больничном крыле недели на две.
– Ты как? – в голос спросили Мекса и Анхельм, едва я доползла до столовой на завтрак.
– Изверг, – простонала я. – Садист.
«Йа, йа! – встрепенулись духи. – Аусегевёнлихь швайн!»
– Так, значит, не едем в столицу? – протянул разочарованно Хельме.
– Я отцу сообщу, – поджала губы Мекса. – Это нарушение договора.
– Да едем, ребят, не надо никому… Всё в порядке. Загонял просто на тренировке, сил нет, – успокоила я друзей.
«Вот шайссе! – возмутился один из дядюшек. – Ты, майн либен, не переживай: вот херр Йонас херра Шентию на тушёную капусту посадит – на пушечный выстрел к тебе не подойдёт, если ещё совесть осталась…»
Так он и так не подходит! Словно после Врат я не магию обрела, а дурной болезнью заразилась. И ведь наутро опять никаких поблажек – гонял на одном уровне с парнями. Я, стиснув зубы, держалась только из-за присутствия Аландеса. Не хватало ещё при принце проявить слабость!
Так потекли дни, затем недели. Преподаватели будто сговорились – все нагружали меня сверх возможностей, вне занятий времени оставалось лишь на короткий сон и еду, все остальные часы отнимала библиотека и кипы домашних заданий. Даже сокурсники начали сочувственно посматривать в мою сторону, недоумевая, за что меня так. В первое воскресенье я тупо отсыпалась, послав Беате извинения с Анхельмом. Да и после лишь один раз за месяц удалось выбраться в город.
Беата сетовала на то, что в лавке заканчиваются вещи, к которым я приложила руку и свой дар, а именно за такими предметами и повалили самые разные покупатели. Да не простые – один по наводке аж из Сот-Кангамы приехал! Хоть не с пустыми руками ушёл, значительно пополнив наши счета. Деньгами занималась Беата. Пусть сама она в этом мало понимала, зато нюх на нужных людей у неё был исключительный. Вот и сейчас один из посетителей лавки, уважаемый купец, стал заведовать нашими финансами и пускал свободные средства в оборот, и прибыль уже с лихвой покрыла плату за его услуги.
Один выходной день я всё же выделила и с удовольствием предалась починке, покраске, обновлению и улучшению разной рухляди. Наши покупатели уже знали – у нас не обычные артефакты. Это не богато украшенные предметы тонкой работы, не какие-то сложные механизмы. Да и по виду об их свойствах порой сложно догадаться, если только самому не знать, когда нужная вещь сама к тебе в руки пойдёт.
Дар мой с возвращением магии не изменился – оставался всё таким же непредсказуемым. «Стохастический казуализм», – вздыхал мэтр Эрдис. – «В артефакторике. Парадокс! И это моя лучшая ученица… Просто категорическое отрицание логики и научной строгости этого предмета! Хаос! Анархия! Хотите ещё печенья, деточка?..»
