В католическом же исповедании дела, каковы бы они ни были, будь то аскетические подвиги, дела милосердия или миссионерство, – ценны сами по себе, имеют абсолютный вес в плане спасения и вменяются в большую заслугу тем, кто их делает.
В Православии верой можно назвать все, что связано с человеческой стороной в деле спасения мира, которое осуществляют совместно – Бог и человек. Человеческие подвиги, участие в Таинствах, все, что для православного христианина составляет содержание его жизни (конечно, его жизни именно как православного христианина, а не в отношении греха), – является проявлением и исповеданием его веры.
Вера – та область, в которой проявляется человеческая свобода. А человеческая свобода является даром богоподобия человека. И потому все, что человек делает по принуждению, по знанию, по очевидности, хотя и может быть очень почтенно в самых разных отношениях, но именно в свободе выбора человек выражает свое предстояние перед Богом, отношение к Нему. Эта суть веры, связанная с человеческой свободой и выявляющая эту свободу, с ростом которой человек возрастает в богоподобную личность, подтверждает то, что вера – это не просто ходячее слово, механически применяемое к разным ситуациям и религиям. По существу, она является корнем процесса, одна сторона которого связана с человеком, а другая – с Богом, как в пути одного человека, так и в движении группы людей и всего человечества к Богу.
«Верую во Единаго Бога Отца, Вседержителя». Вот появилось слово Бог. Обратимся к этимологии этого слова. Но прежде сделаем одно общее замечание, связанное с представлениями современной лингвистики. Эти представления, в основе своей сложившиеся не в современности, а намного раньше, сводятся к тому, что все языки мира, как существующие ныне, так и древние, представляют собой ветви деревьев или, как считают некоторые лингвисты, ветви одного дерева. То есть когда-то был один корень, единый язык для всего человечества (эта точка зрения повторяет библейское повествование о Вавилонской башне), а потом из него вырос ствол, а от этого ствола – разные ветви, а от этих ветвей – другие отростки. Впрочем, далеко не все лингвисты с этим согласны.
Существует много семей языков. Есть такие языки, которые для нас не очень актуальны, но есть две семьи, которые связаны с нашим предметом, потому что именно на языках этих семей написано Священное Писание. Первая из них называется семитской, в нее входят, в частности, древнееврейский и арамейский языки. На древнееврейском написано Священное Писание Ветхого Завета, а на арамейском языке говорили во времена Господа Иисуса Христа, и Сам Он говорил на этом языке. Вторая семья языков называется индоевропейской, в нее входит греческий язык, на котором было написано Священное Писание Нового Завета. К индоевропейской семье относятся также латинский, все славянские языки, в том числе и русский язык, – они являются ветвями на этом языковом древе. Так называемая ностратическая гипотеза, не претендуя на реконструкцию единого праязыка и даже не утверждая, что такой язык существовал, предпринимает некоторые попытки объединить семитские и индоевропейские группы в одно семейство и проследить параллели между ними. Иногда это приводит к таким результатам, осмысление которых интересно применительно к основным понятиям православного Предания.
Рассмотрим с доступной для нас степенью подробности, как звучит слово
