Читать онлайн Элейн Одри Беккер - Рожденная лесом

Elayne Audrey Becker

FORESTBORN

Copyright © 2021 by Elayne Audrey Becker

All rights reserved.

© Кувшинова Н., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Посвящается моим родителям, которые никогда не сомневались.

Я нахожу ее лежащей лицом в грязи в глубине Древнего леса.

Острая боль пронзает ладони из-за того, как сильно я сжимаю кулаки, оставляя на коже следы полумесяцев от ногтей. Узловатые корни вьются по усыпанной ветками земле, упираясь в мои ботинки, словно предупреждая, когда я переворачиваю молодую женщину на спину. Лучше убедиться.

Нет, она точно мертва. Холодная, окоченевшая и изможденная голодом, как и все остальные, потому что лесной мусор хоть и скрывает большую часть рубашки, но изношенный хлопок безошибочно обрисовывает ее костлявое тело. Проглотив чувство разочарования, я закрываю ей веки, желая избавить ее родственников от этого неподвижного, устремленного в пустоту взгляда.

– Извини, – присев на корточки, бормочу я. – Полагаю, ты этого не заслужила.

Вокруг нас деревья склоняются в зловещем единстве, их листья и ветви натягиваются и тянутся к мертвой женщине, будто привязанные веревками. Люди называют это притяжением. Я не обращаю внимания на покалывание в животе. Деревья скоро выпрямятся, когда магия покинет ее тело.

Кивнув напоследок, я встаю и возвращаюсь обратно к опушке. Древний лес – густой, с огромными дубами, теснящимися в разгар лета на травянистом ковре. Сквозь их кроны пробиваются лучи солнечного света, которые сверкают, как хрустальные люстры. В общем, слишком мирная обстановка для того, кто доведен до безумия и умер в одиночестве. Глубоко вдыхаю аромат леса, чтобы насладиться им, пока это возможно. Я благодарна, что по какой-то неведомой причине эти деревья никогда не привлекала магия моей крови. Мне хватило мстительной дикой природы на всю жизнь.

– Ну что? – спрашивает Сералин, до побелевших костяшек сжимая подол рубашки.

Я отрицательно качаю головой.

– Мертва.

Ее плечи опускаются. Несмотря на то, что Сералин крепка как сталь, когда в кожевенной мастерской своей тети превращает кожу в хомут для ломовых лошадей, сейчас она, стоя в двух шагах от линии леса, кажется хрупкой, как свежевыпавший снег.

– Пойдем, – говорю я, глядя на каменный город за открытым полем. – Ты опоздаешь.

Я не спрашиваю, собирается ли она тоже осмотреть тело. Хотя Сералин и настояла на том, чтобы прийти сюда в знак поддержки, но у нашей дружбы есть границы и ее дискомфорт перед мертвыми и смертью – главная из них.

После недолгих колебаний Сералин подстраивается под мой шаг широкими движениями проводя своей тростью по земле.

– Бедняга.

Я лишь согласно бормочу в ответ сквозь стиснутые зубы.

Густой воздух позднего лета наливается тяжестью с раннего утра, и моя шея уже покрылась испариной. Ячменные поля остаются, к счастью, пустыми, пока мы пробираемся сквозь пыльные ряды, но я все равно иду вперед, ссутулившись и опустив голову, наполовину по привычке, а наполовину из-за нехватки времени Сералин не единственная, кто опаздывает.

– Ты не пойдешь с нами? – спрашивает она, склонив голову набок, когда мы приближаемся к городу. – Разве тебе не нужно вернуться в Роанин?

– Не могу, – отвечаю я, как бы извиняясь. Не совсем понимаю, зачем мы все еще играем в эту игру, хотя обе знаем, что это бесполезно. – Мне сначала надо позаботиться о других вещах.

– Именно сегодня, – фыркает она.

– Ты же знаешь, как это бывает.

По правде говоря, я бы отдала правую руку на отсечение, лишь бы держаться подальше от столицы. Но ничего не поделаешь.

– Ее муж заслуживает знать правду, – добавляет Сералин через некоторое время. – Эти двое были неразлучны.

– Он узнает. Я легко прошла по следам.

Сералин всегда уговаривает меня поговорить с семьями умерших. Она считает, что я более тактична, чем большинство других людей в форме, и однажды даже назвала меня бессердечной за отказ. В тот раз было больнее всего. Однако это не моя работа – сообщать ближайшим родственникам обо всех обнаруженных мною телах. Я отчитываюсь только перед королем. К тому же непохоже, чтобы она сама собиралась стать добровольцем.

Брайрвэнд – скромный фермерский городок с тремя улицами и множеством каменных магазинчиков. Они построены здесь не для того, чтобы придать городу очарования, а чтобы купить все необходимое. Его измученные погодой жители точно такие же. Когда я начала искать здесь сведения четыре года назад, то обнаружила, что долгие рабочие дни на окрестных полях сделали людей ленивыми и разговорчивыми всего за пару пинт. Но в последнее время они просто голодны, а бедная почва и растущие налоги оставляют зияющие дыры, которые, кажется, заполняются только яростью.

Каждую ночь при тусклом свете масляной лампы за грязными липкими столами посетители паба изливают злобу и осуждение, словно бросают семена в землю. Избитый лесной странник, которому я помогла добраться домой прошлой ночью, не единственный одаренный, найденный мной на мощеных улицах истекающим кровью. Гнев людей нарастает.

Когда мы добираемся до дома Сералин, ее семья запрягает лошадей в старую телегу. Большинство местных жителей уже давно уехали.

– Где ты пропадала? – требовательно спрашивает ее мать, затягивая кожаные ремни. Чалая кобыла бьет копытом, нервно подрагивая ушами в моем присутствии. – Мы должны были уехать несколько часов назад!

– Лейле требовалась моя помощь. И ты все равно еще не готова, – пожимает Сералин плечами.

– Как и ты. Завтрак закончился, так что тебе придется подождать. Иди переоденься.

Она старательно избегает моего взгляда, будто меня здесь вообще нет.

Сералин прощается со мной, слегка коснувшись плеча, из-за чего ее младшая сестра быстро скрещивает две пары согнутых пальцев и разводит их в стороны. Знак, отгоняющий плохую судьбу.

Как только Сералин уходит, ко мне приближается жуткий Арден, проводя жирной рукой по лбу.

– Тебе не следует потакать моей сестре. – Безусловно, он самый слабый брат в этой семье из четырех человек. – Сералин чересчур деликатна. Она не может бродить по королевству с такими, как ты.

Какая ирония, ведь в прошлом году он охотно оказывался рядом, когда думал, что пустая лесть поможет ему получить поцелуй. Это было до того, как участившийся голод озлобил его язык, и до того, как он узнал, кто я на самом деле. Хотя мне глубоко наплевать, что на уме у этого парня, я с тревогой осознаю, что внутри у меня все еще горит от гнева и чего-то похожего на стыд. Мой взгляд падает на его штанину, где видны пятна засохшей крови, оставшейся с прошлой ночи.

– Какие-то проблемы? – усмехается Арден, его бледная кожа покраснела от долгих дней на солнце.

Ощущение покалывания медленно поднимается изнутри, а нити онемения тянутся по рукам и ногам. Заставляю себя глубоко дышать в попытке избавиться от них.

– Знаю, это был ты, – бормочу я.

Он проводит двумя пальцами по потрескавшимся губам, а его глаза-бусинки устремляются к матери, прежде чем он наклоняется ко мне с напряженной улыбкой.

– Ничего ты не знаешь, – шипит Арден.

– Ты забываешь, что в моем распоряжении есть кое-какие ресурсы. – Я поднимаю руку перед его обожженым на солнце лицом показывая свои заострившиеся ногти. – И я знаю, где ты живешь.

Я смотрю до тех пор, пока не удовлетворяюсь страхом, отразившимся у него на лице. А затем направляюсь к единственной городской гостинице, которая едва ли больше обычного постоялого двора с четырьмя скрипучими комнатами. Будь мой брат, Элос, здесь, он посоветовал бы не попадаться на удочку, сказал бы, что я выше этого. Чего он, кажется, никогда не понимал, так это того, что я ничем не лучше.

Раздражает, что хозяин гостиницы отсутствует, когда я поднимаюсь по лестнице и открываю свою комнату. Но как только закрываю за собой дверь, тут же меняю облик. Прохлада струится по моим покалывающим конечностям, словно жидкость, когда я освобождаюсь от заимствованной внешности, сбрасывая маскировку, что использую для Брайрвэнда.

Вместо лица и черт Лейлы появляются мои собственные: более высокий рост и крепкие икры, оливковая кожа на тон темнее белоснежного лица Лейлы, узкие глаза и густые орехово-каштановые волосы, волнами ниспадающие чуть ниже постоянно напряженных плеч. Девушка в которой семья Сералин никогда бы меня не узнала. Открываю единственное в комнате окно и размышляю.

Я предпочитаю напрямую платить хозяину гостиницы за его бдительность, и мне не нравится мысль, что кто-то внизу может увидеть, как я улетаю отсюда. Но, полагаю, большинство домов уже пустует, и в любом случае я не могу позволить себе ждать. Положив серебряную монету на столик в углу, снимаю одежду и сосредотачиваюсь на месте глубоко внутри себя, используя его, чтобы притянуть окружающий меня воздух. Интуитивно мое тело немеет, кости сжимаются, превращаясь в кости ястреба-тетеревятника, а мои серые и кремово-белые перья трепещут от удовольствия. Узел между ребрами слегка ослабевает, когда я вылетаю через окно на утренний свет.

От Брайрвэнда до Роанина, столицы Тилиана, примерно час полета. В таком облике мой хвост прямой, как древко стрелы, а крючковатый клюв острый, подобно тилианской стали. Прохладный ветерок скользит по моим перьям, и сердце поет от чувства свободы, но она мимолетна.

Далеко внизу пролегает единственная широкая дорога, ведущая через фермерские участки и лиственные леса на север. Она уже забита пешими путешественниками и теми, кто едет верхом. Многие, особенно те, кто живет дальше к югу, отправятся в путь ночью. Это единственный день в году, когда Даноферы открывают ворота замка Роанин для публики, и многие люди чрезвычайно гордятся тем, что смогли пройти и занять себе место на его территории.

Даже того облегчения, которое приносит полет, недостаточно, чтобы затмить мою ненависть к этому дню.

Впереди, наконец, появляется место моего назначения: открытое пространство гранитных зданий, поблескивающих серым в лучах восходящего солнца, редкие остроконечные крыши и шпили, разрывающие линию горизонта. На севере Роанин окружен тенью Пурпурных гор, а с востока и запада его окаймляют густые леса, и его жители все больше опасаются чужаков. Естественные барьеры с трех сторон оставляют чужакам только один способ войти в город, но даже тогда им будет трудно сориентироваться. Потому что сам город представляет собой головокружительное множество извилистых узких улочек и каменных зданий. Таких же диких и петлистых, как окружающий его Древний лес. И позади, над всеми этими домами, словно на страже, возвышается угловатый замок Роанин.

Поступив на службу к королю Жерару четыре года назад, я была достаточно глупа, чтобы довериться этому замку. Чтобы надеяться, что после многих лет борьбы за выживание в дикой природе, когда рядом со мной был только мой брат, я наконец-то обрету дом. Оказывается, жить отшельником очень угнетает, но быть окруженным людьми, которые не хотят иметь с тобой ничего общего, ранит намного сильнее.

Я облетаю всю территорию замка и приземляюсь на крыше своего дома, маленькой одноместной комнаты, расположенной за вонючими конюшнями, поблизости от внешней стены. Работа, которую я выполняю для короля Жерара, позволяет мне жить на королевской земле, но не больше. Городская башня с часами насмехается надо мной, подгоняя, когда я надеваю нежно-голубое платье и туфли на плоской подошве, хмуро разглядываю темные круги под глазами и спешу к восточным воротам. Хотя обсаженная дубами лужайка, отделяющая замок от главных ворот простирается, наверное, по меньшей мере на четыреста шагов вглубь, но даже на таком расстоянии рев собирающейся толпы напоминает громкий шум далекого прибоя.