Читать онлайн Хейзел Бек - Рожденная магией

Hazel Beck

Small Town, Big Magic

This edition is published by arrangement with Harlequin Enterprises ULC

Все права сохраняются, включая право на полное или частичное воспроизведение в какой бы то ни было форме. Это художественное произведение. Имена, персонажи, места и события, описанные в этом произведении, либо являются плодом воображения автора, либо используются для вымышленных событий. Любые сходства с реальными людьми, живыми или мертвыми, предприятиями, компаниями, событиями или местами полностью случайны.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© 2022 by Megan Crane and Nicole Helm

© Миро А., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Эта книга посвящается ведьмам настоящего и прошлого, тем, кто прячется от мира, и тем, кто открыто творит магию.

Если вы погуглите мое имя – я делаю это каждый вторник, потому что эта прихоть поднимает мою самооценку, а я стараюсь давать волю своим прихотям согласно строгому расписанию, – первые двадцать сайтов в выдаче будут посвящены повешению Сары Эмерсон Вилди в 1692 году в городе Салем, штат Массачусетс.

Угадайте, почему?

Если вы пролистаете три страницы, то найдете меня – Эмерсон Вилди. Не ту несчастную казненную женщину, которую религиозные фанатики напрасно обвинили в колдовстве и повесили, а владелицу книжного магазина и президента местной торговой палаты. Не хочу хвастаться, но я – самый молодой президент торговой палаты города Сант-Киприан штата Миссури.

Мужчин в наши дни поощряют приукрашивать правду, но если правду говорит женщина, то ее считают чересчур уверенной в себе – и в этом случае «уверенность в себе» это вовсе не комплимент.

Если вы не станете тратить время на просмотр постановки пьесы «Суровое испытание» Артура Миллера про салемских ведьм и не удостоите вниманием грустные видео разочарованных в жизни густо накрашенных подростков на YouTube, вы увидите ролик о том, как за последние пять лет я способствовала обновлению нашего небольшого городка Сант-Киприан и помогла привнести в его жизнь десять новых сфер деятельности. Вы прочтете о международном Рождественском фестивале, который благодаря моим усилиям и самоотверженности привлекает, как вы уже догадались, людей со всего мира. И о тех многих вещах, которые я каждый день делаю для поддержки горячо любимого мною города.

И я горжусь тем, что ежедневно вношу свой вклад в его развитие.

В отличие от большинства людей, которые читают лишь о суде над ведьмой Сарой, я знаю о ней все. Я изучила историю Сары еще в четвертом классе, когда готовила о ней презентацию для школьного урока.

Мои сверстники предпочитали слушать наглые и неправдоподобные заявления нашего одноклассника Скипа Саймона о том, что он является потомком известного преступника Джесси Джеймса, но я не из таких. Изучение биографии Сары изменило мою жизнь. Правда в том, что Сара была яростной феминисткой, которая хотела жить по своим правилам. Она не шла ни на какие уступки и не хотела играть роль порядочной пуританки, а в итоге стала представлять угрозу для власть имущих своего времени. Она заявила о собственных жизненных правилах, трубила о независимости на каждом углу, и в итоге ее казнили.

Сара была не просто трагедийной фигурой. Она также была мученицей, но не хотела, чтобы ее считали ни той, ни другой.

Оглядываясь назад, я понимаю, что, будучи в четвертом классе и с такой учительницей, как миссис Тимкинс, я со своим докладом перегнула палку.

Однако с той поры Сара стала для меня путеводной звездой. Я горжусь тем, что среди моих предков была настолько исключительная, неудержимая женщина. Если быть точной, Сара – моя прабабушка в девятом поколении. Я всегда считала, что обязана своему роду, да и самой Саре, быть сильной, независимой женщиной и не позволять патриархальным традициям и чему-то в этом духе сковывать мою личную свободу.

– И я не позволяю, – смело заявляю я притихшим родственникам, когда мы собираемся утром на кухне в нашем родовом доме.

Сейчас март, вторник, и у меня есть планы. У меня всегда какие-то планы. Но на сей раз они слишком эпохальные даже для меня. Сейчас пуритан уже не существует, и правду о женщине рассказывать некому, но у меня свой вызов, брошенный мне жизнью.

Я пришла в этот мир для того, чтобы сделать Сант-Киприан лучше.

Не смейтесь. Невозможно изменить мир к лучшему, если ты не можешь изменить к лучшему собственный газон на заднем дворе. И вот сегодня я намерена сделать и то, и другое.

Со времен моего первого проекта для сообщества Сант-Киприан, который я сделала во втором классе школы, я вложила всю душу в это чудесное сокровище, стоящее на берегу реки, – в городок, в котором всем нам посчастливилось жить, и в магазины, что выстроились вдоль мощеных улиц, один из которых мой собственный независимый книжный магазин.

Я сделала это во имя всех женщин, что жили до меня и которым не разрешалось делать ничего подобного. И во имя тех женщин, что пытались проложить собственный путь в жизни, за что общество их отвергло.

Ура! Можно триумфально воздеть руки к небу.

Что я и делаю, стоя у себя на кухне. Но есть еще кое-что, что бодрит девушку так же, как победный жест, – это чашка кофе. С сахаром. Соединив все три ингредиента для бодрости духа, я готова начать новый день.

Но сперва мне надо встретиться со своей соседкой по дому.

Моя соседка, она же лучшая подруга Джорджия Пенделл, выросла в покосившемся старом доме по соседству с моим, но переехала ко мне, когда «устала от жизни со своими родителями» – это ее полные драматизма слова, не мои. Она живет здесь уже пять лет и со временем заняла весь третий этаж и даже одну из спален которую, как я предполагала, она должна была превратить в рабочий кабинет, но вместо этого она сделала там библиотеку.

Я содрогаюсь при виде комнаты, которую Джорджия называет библиотекой. Она наводнила ее книгами, выстроенными в шаткие башни, и не позволяет мне там прибраться. В последний раз, когда я пыталась зайти в комнату, дверь едва приотворилась, ударившись об очередную стопку книг.

Но Джорджия настаивает, что все именно так и задумывалось.

Ну да ладно. Дом семьи Вилди достаточно просторный, и мы с подругой живем в нем с комфортом. Он даже больше, чем нам нужно. Мои родители уехали в Европу, где ведут гламурную жизнь, а моя сестра сбежала в неизвестном направлении сразу после выпускного. После этого дом показался мне слишком большим. С разницей в год Сант-Киприан покинули мои родители, а потом и сестра. Это сбило меня с толку, но как всегда я взяла себя в руки. Ребекка, моя сестра, всегда стремилась к свободе. А мои родители… Что ж, городок у нас маленький, а они хотели иметь больше социальных возможностей, поэтому и уехали так далеко, как только могли – в Европу. А у меня был мой город. И друзья. Я привыкла жить в нашем историческом районе с моей бабушкой. Но несколько лет назад она умерла, и я осталась одна. Какое-то время дом казался мне зловещим, скрипящим половицами существом, который вскоре проглотит меня с потрохами. Было ощущение, будто зимний мороз просачивается внутрь и не дает мне согреться. Коридоры стали слишком длинными, а свет ламп – слишком тусклым.

А может быть, я просто горевала. Оплакивала потерю бабушки и разлуку со своей семьей, у каждого члена которой были свои причины, чтобы удрать из нашего старого дома. У моей сестры Ребекки вообще вечно были какие-то причины, которые она не считала нужным выражать словами. Родители вернулись лишь на бабушкины похороны, а потом снова поспешно уехали в Европу на поиски приключений.

Какое-то время мне здесь было не по себе. Так что я вздохнула с облегчением, когда моя позитивная эксцентричная лучшая подруга наконец переехала ко мне.

У нас были некоторые бытовые неурядицы, связанные с ее переездом, но благодаря ей мне стало казаться, что, поскрипывая по утрам, половицы старого дома Вилди поют мне песню, и вообще мне уже не было так одиноко.

Я не позволяю себе чувствовать одиночество. Прогоняю это ощущение всякий раз, как оно появляется, как прогоняют назойливую муху. Потому что чувствовать одиночество – все равно что предавать всех женщин Вилди, живших до меня, а я не хочу быть разочарованием нашего рода.

Теперь я – хранитель нашего исторически ценного дома, который принадлежал семье Вилди почти три сотни лет с тех пор, как первый предок, носящий нашу фамилию, принял правильное решение, перебравшись из дальнего колониального поселения в Массачусетсе в эту часть штата Миссури, где встречаются две великие реки: Миссисипи и Миссури. Я люблю размышлять о том, что здесь сплетаются глубокие корни моей семьи, как сплетаются воедино две реки. Мне нравится этот дом с высокими потолками, неровными полами и комнатами причудливой формы. И мне нравится его месторасположение – у самого начала главной улицы, словно он отмечает это место точкой на карте.

И еще мне очень нравится, что моя лучшая подруга всегда рядом со мной.

Но прежде чем я пойду открывать свой книжный «Слияние рек», мне нужно попросить Джорджию прийти на официальную встречу друзей сегодня вечером. Я молодая, амбициозная, независимая женщина, стоящая во главе торговой палаты самого очаровательного города штата Миссури – а значит, и всей Америки – и у меня много задач. Я сильный лидер и знаю, когда мне лучше посоветоваться с друзьями по поводу их решения. Мои друзья первые, к кому я обращаюсь, если мне нужна помощь.

Это не из-за одиночества. Даже если бы члены моей семьи не разъехались, я все равно ставила бы своих друзей на первое место. Но теперь друзья и есть моя семья. Я осталась здесь, а мои родные уехали, но я продолжаю убеждать себя, что это они – белые вороны, а со мной как раз все в порядке. То, что они не могут даже нормально со мной общаться – Ребекка вообще не пишет и не звонит, а родители присылают лишь короткие сообщения, это их проблемы, а не мои. Им же хуже.

А мои друзья остались здесь. Они любят Сант-Киприан и любили мою бабушку. И я люблю их так же, как этот город.

Мы все время видимся, но я также частенько созываю их на официальные собрания, чтобы мы могли быстро и эффективно решать насущные вопросы.

Я спешу к узкой винтовой лестнице, что поднимается в башню дома. Я никогда не любила эту часть дома – от нее так и веет сказками о принцессах и постыдно-романтических вещах, которым не место в жизни практичной независимой женщины. Но именно эта часть дома подходит Джорджии как никакая другая. Словно для нее и была построена.

У подножия лестницы стоит толстая балясина в виде ухмыляющегося дракона – зачем нужны подобные украшательства? У Вилди никогда не было никаких причуд. Будь у нас герб, мы бы высекли на нем слова «прагматизм» и «спокойная решительность», но мы живем на Среднем Западе, и наличие герба – это перебор.

Ухмыляясь, дракон смотрит на меня так, словно знает нечто мне не ведомое.

– Вряд ли, – говорю я дракону и прикрываю глаза рукой, устыдившись собственных слов.

В моей жизни нет места глупым разговорам с неодушевленными предметами. Особенно с драконом. Странноватым драконом, сидящим у изножья лестницы с таким видом, словно он стережет дом.

– А ну прекрати, – ворчу я себе под нос, отчасти обращаясь к дракону, и спешу наверх.