Феникс вздрогнула, вспомнив, как исконное дерево в Ледяном лесу истязало Пса и хохотало, когда тот впервые испытал приступ боли. С тех пор его чувства обострились, и это касалось не только боли.
– Да, стал, – мягко ответил Пес. – Возможно, я уже не такой неуязвимый, как раньше. Но с Викторией справлюсь.
Однако Феникс заметила, что его одолевает тревога.
– Что такое? – насторожилась она.
Смех Пса напоминал грохот камней.
– От тебя ничего не скроешь.
– Само собой, – фыркнула Феникс. – Мы твои друзья, ты и не должен ничего от нас скрывать.
На мгновение Пес остолбенел.
– Друзья, – пробормотал он. – Так меня еще никто не называл.
– Не пытайся сменить тему, – возмутился Пятак. – Что тебя тревожит?
Пес со вздохом покачал головой:
– Иней требует, чтобы я странствовал незамеченным.
– Думаешь, возникнут трудности? – спросила Феникс.
– Местами, – признался Пес. – Но одно меня беспокоит особенно. Кратчайший путь к речным землям лежит через Вечный лес, а Лесной клан сейчас бдителен, как никогда. Боюсь, мне придется срезать путь, пройти по дну Цанги, под водой, иначе меня засекут.
– По дну Цанги? – опешил Пятак.
Четверо друзей уставились друг на друга выпученными от страха глазами.
Дурная слава Цанги гремела по всему Эмберу, в реке якобы таилась злая сила. По слухам, единственный глоток стирал человеку память, а купание в ее водах сводило с ума.
– Это очень опасно, П-пес, – заметила Семерка.
– А в твоем случае опасно вдвойне, ведь ты стал гораздо уязвимее после истории с Дубом-Патриархом, – вторила Феникс. Страх ледяными пальцами сдавил горло, не давал вдохнуть.
– Может, тебе пойти в обход? – протянул Шестой и сам же поморщился. С таким маршрутом и без того неблизкий путь займет три лишних дня.
– Мне нужно добраться туда как можно быстрее, иначе Викторию не поймать, – ответил Пес и встряхнулся. – За меня не волнуйтесь. Вернусь в целости и сохранности.
Он встал и устремил взгляд на Уступ.
Феникс охватила дикая паника:
– Тебе уже пора?
– Время не ждет, – ласково отозвался Хранитель. – Мне будет очень не хватать вас всех. – Он снова встряхнулся и добавил: – Но нам и впрямь лучше разделиться.
Феникс прильнула к нему, и ее охватила болезненная тоска. Идея разделиться вызывала большие сомнения, однако, сколько ни возражай, ничего не изменишь. Поэтому она только сказала:
– Тогда давай прощаться.
– Да, – тихо отозвался Пес. – Каждый день я буду думать о вас и с нетерпением ждать встречи. Уверен, у вас все получится в Айсгарде и вместе вы сокрушите Моргрена.
Хранитель растворился в ночи. Феникс утешало лишь то, что в темноте никто не видит ее слез.
Пес брел во мраке, все больше удаляясь от друзей, и на сердце у него было тяжело.
В ночном воздухе витали ароматы дождя, каменной крошки и безграничных возможностей, однако Хранитель уже не упивался ими, как прежде. Тоска притупила некогда острый нюх.
Он пообещал себе не оглядываться, однако искушение было слишком велико. Четверка едва различалась у загона с косолапами. Они сбились в кучку и утешали друг друга, как и подобает друзьям.
Друзья.
Пес отыскал глазами Феникс и долго не мог отвести от нее взгляд. Она назвала его другом. Раньше такого не случалось, да и едва ли случится.
Хранитель заставил себя отвернуться.
Отныне он снова один, как и прежде.
Ему вновь поручили задание, и он, как всегда, выполнит его с блеском.
Но через пару шагов его лапы буквально приросли к земле, и он украдкой покосился назад.
