– Берегись! – крикнул Пятак.
Похожий на кнут хвост со свистом рассек воздух над головой Феникс, однако та успела пригнуться. Хрум благоразумно юркнул под шкуры.
Обманчивый червь ринулся в атаку, разинув пасть. Его зубы покрывал отвратительный налет, а дыхание было таким зловонным, что Пятака чуть не вырвало.
– Буэ, – скривился он.
Червь немедленно воспользовался секундной заминкой. Его хвост молниеносно метнулся вперед и пронзил бы Пятака, не выскочи вперед Феникс, которая снесла топором пару-тройку ядовитых шипов. Тварь с визгом отпрянула, из раны брызнула темно-зеленая кровь. В пылу атаки Феникс прыгнула дальше, чем намеревалась, и внезапно очутилась на краю платформы. Червь бесновался посередине, между нею и ее друзьями.
– Назад ни шагу! – побледнев как полотно, завопил Шестой.
Феникс стиснула зубы, чтобы не съязвить, и сосредоточилась на противнике. Однако вспышка раздражения высекла искру, и девочка с ужасом ощутила, как внутри у нее разгорается пламя.
Нет, нет, нет.
Она стиснула топоры и перевела дух в попытке успокоиться. Слишком поздно. По венам уже разливался огонь. С каждым ударом сердца накал нарастал, требуя выхода.
Худшего времени не придумаешь.
Червь бросал оценивающие взгляды на Охотников, выбирая самую легкую добычу.
Феникс сделала глубокий, размеренный вдох, потом еще и еще – проверенный способ, чтобы погасить пламя. Для пущего эффекта она обычно садилась в укромном уголке, закрывала глаза, но сейчас такой возможности не было, и, судя по всему, огонь это прекрасно понимал. Он разгорался все сильнее, пока не возникло тревожное покалывание в ладонях, а лоб не покрылся холодным потом.
– Сюда, червячок, – сквозь зубы процедил Пятак. – Они с Шестым попятились в надежде заманить монстра подальше от Феникс, дать ей возможность отойти от края. – Сразись лучше с нами.
На мгновение почудилось, что его тактика сработала. Червь двинулся к мальчикам, но вдруг резко обернулся к Феникс и, быстро-быстро перебирая многочисленными ногами, выбросил хвост, явно намереваясь сделать подсечку.
Феникс замешкалась, ее внимание переключалось с червя на еле сдерживаемое пламя. Одним порывистым взмахом ей удалось отсечь обрубок хвоста и отпихнуть ногой разбушевавшегося монстра, однако тот воспользовался ее оплошностью и тараном врезался ей в колени.
– НЕТ! – донесся издалека душераздирающий крик Семерки.
Словно в замедленной съемке, Феникс почувствовала, что теряет равновесие и заваливается назад, отчаянно размахивая руками. Ее взор заполнила синева неба, и они с червем рухнули с платформы.
– ФЕНИКС! – истошно завопил Шестой.
Та изо всех сил извернулась и вонзила топор в крайнюю балку, лезвие прошло сквозь червя. Прервав падение, Феникс повисла над бездонной пропастью, ноги лихорадочно перебирали по воздуху в поисках опоры.
Огонь внутри погас, вытесненный паническим страхом. Только топор удерживал ее от падения. Сердце бешено колотилось, пот застил взор, пальцы судорожно цеплялись за топорище. Пригвожденный к платформе червь бился и неистовствовал, раздался леденящий душу треск, и Охотница почувствовала, как лезвие топора выходит из удерживавших его досок.
Парализованная ужасом, Феникс успела заметить, как сбоку лязгнула смертоносная пасть. Движимая лишь инстинктом, девочка саданула по ней вторым топором. Червь пронзительно заверещал и забился сильнее, пытаясь высвободиться. Под тяжестью двойного груза топорище еще немного прогнулось. Феникс с воплем подтянулась выше, мышцы пылали в отчаянной борьбе с неумолимой гравитацией. И тут кто-то схватил ее за руку и резко дернул вверх. Секунда – и она распласталась на нагретых солнцем досках, в ушах звенели воинственные кличи товарищей, вступивших в схватку с червем.
