Молодой человек, о котором говорил он, был высоким, молодым юношей примерно тех же лет, что и мистер Локвуд. Его приятная наружность, большие выразительные глаза цвета моря, спокойный и кроткий нрав не могли не прийтись ему по душе. Но помимо проявления симпатии к этому человеку, Локвуд к своему удивлению ощутил нечто близкое, нечто такое, что ему было знакомо когда-то давно. Как будто его он видел не впервые, хотя может ли быть такое?
Мистер Хилтон, по-видимому, не придав значение загадочному выражению лица мистера Локвуда, похлопал обоих по плечу, сказав:
– Ну вот, мистер Локвуд. Хочу вам представить нашего Джима Хокинса – мистера Рэндалла. Надеюсь, что вы найдете общий язык друг с другом; как-никак, а вам придётся много сотрудничать и взаимодействовать друг с другом.
Собеседники молчали. Они странным образом смотрели друга на друга, словно чего-то не понимая. Их всё больше одолевало то чувство, что они когда-то были давно знакомы, не раз встречались раньше и даже были лучшими друзьями. Первым это осознал мистер Рэндалл; его лицо расплылось в тёплой улыбке, глаза загорелись, и он воскликнул:
– Стэнли! Ужели ты?
Тут и мистер Локвуд не сдержал свой юношеский пыл:
– Кевин? Бог ты мой, какими судьбами!
Они принялись обнимать друг-друга, а их радости не было предела. Спустя столько лет они нашли друг-друга.
Мистер Хилтон, конечно, был приятно поражён этим открытием.
– О, да я вижу, что вы знакомы!
– Да, сэр, – отозвался Локвуд, ещё не успевший опомниться от этой судьбоносной встречи, – мы старые друзья. Раньше жили в одном городе.
– Очень любопытно, – добродушно ответил Дуглас, – Значит, вы оба из Стэмфорда?
Рэндалл убедительно кивнул ему, сияя от радости.
– Ну, что ж, – сказал мистер Хилтон уже более серьёзным тоном, – значит, проблем возникнуть не должно. Тем лучше. Ну а теперь, господа, прошу на борт. Нас ждут настоящие приключения!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
С тех пор, как Стэнли встретился с Кевином, его настроение и душевное состояние резко изменилось: ему уже было не так важно, за кого он играет: старого пьяного боцмана или молодого неопытного солдата. И Израэль Хэндс ему теперь виделся в ином свете: быть может, играть злодеев – не всегда так отвратительно и гнусно, как ему казалось раньше.
Гораздо важнее стало для него то, что теперь он не один, а с Кевином, тем самым, с которым он когда-то жил по соседству на ферме, с которым учился в одной школе, и с которым мечтал о великих делах.
«Столько лет прошло! – всё думал про себя Стэнли, – А ничуть не изменился: такой же весёлый и жизнерадостный. А сколько лет, однако!»
Будет теперь с кем проводить совместное время, рассказывая друг-другу самые сокровенные тайны. Они – снова вместе, в Нью-Йорке, в лучшем драматическом театре города! Как бы не было трудно в это поверить, но их давняя мечта, можно сказать, почти сбылась. Теперь-то они заживут по-новому: их ждёт толпа зрителей, бурные аплодисменты и радостные восклицания и, самое главное, известность. Ох, как этого хотелось обоим! Каждое утро они просыпались с новым желанием поскорее увидеть друг друга, переговориться о своих планах и пуститься в мир искусства, где они не отдавали себе отчёта. Они хотели только играть, выступать, играть и выступать. Да в таком тесном союзе можно и горы свернуть, не правда ли?
Их дружба приобрела теперь совершенно иную форму: они считали себя единым целым, их мысли и чувства были словно сложены в одну составляющую. И дня не проходило у них в разлуке и одиночестве.
