После того как медсестра смазала грудь пациента антисептиком, Лина проколола его кожу и, двигаясь в теле пациента, сделала отверстие в прекардиальном мешочке, вытянув оттуда сорок миллиметров крови, чтобы облегчить перекардинальную тампонаду. Тем же временем она отдала приказ.
– Операционную, двумя этажами выше, и держать под рукой дежурную команду кардиологов. Глянем на брюшную полость.
Машина точно вышла из строя, так как снимки вышли не такими ясными, как она предпочитала. Они, однако, показали хорошие новости, которые подтвердились, когда она пальпировала рану. Основные органы не повреждены.
– Окей, кажется, живот в порядке. Повезли его наверх, немедленно!
На выходе из спуска она столкнулась, точнее, ее схватили за локоть.
– Как он?
– Если вы сейчас уберете от меня свои чертовы руки, то, возможно, он выживет.
Джин в шоке уставился на девушку перед ним. С ним никто не мог так разговаривать! Только открыв рот для того, чтобы отчитать эту смертную, как она вырвала руку из его хватки, запуская пульсацию по руке держащего ее мужчины. Глаза Джина сузились, что-то в этой девушке было не так. Пока он обдумывал что только что произошло, она поспешила убраться.
Лина нагнала пациента, когда персонал катал пациента по спуску в лифт, ведущий в хирургический комплекс. Зайдя в лифт, девушка посмотрела на стоящих шесть мужчин, наблюдающих за исчезающим пациентом. Ладони девушки вспотели, руки тряслись. Что-то не так. Но что? Почему липкий страх ползет по позвоночнику девушки? Лина тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли и сосредотачиваясь на пациенте. Об этой ситуации она подумает позже.
Этажом выше она начала готовиться к операции, пока медсестры перекладывали его на стол. По ее просьбе приготовили торакальный хирургический набор и аппарат искусственного кровообращения, а ультразвуковые и рентгеновские снимки, сделанные внизу, уже высвечивались на мониторах.
– Никакого шунтирования – не хочу терять время! У нас есть кровь для него в наличии?
– Есть, но не определена его группа крови.
– Нет?
– Показатели неоднозначны. Но у нас есть восемь литров первой.
– Окей, сделаем это. Отсос, – когда последовала пауза, Лина посмотрела на ассистенровавшего медбрата. – Отсос, Чак. Мне плевать, как оно выглядит, я могу исправить при условии, что мне дадут это исправить.
Кровь удаляли с шипящим звуком. Потом она смогла хорошо рассмотреть физическую аномалию. Она ничего подобного раньше не видела: шестикамерное сердце в человеческой груди. Это «эхо», которое она видела на ультразвуке, в действительности оказалось дополнительной парой камер.
– Накладываем шов, – сказала она.
– Кровяное давление – шестьдесят на сорок, и падает.
– Даже не думай об этом, – выпалила она. – Умрешь тут у меня, и я просто рассвирепею.
Обернувшись по сторонам, заметила, что персонал каждый занят своим делом и не смотрит на хирурга. Лина положила ладони на грудь мужчины и отпустила внутреннюю блокирующую стену.
Магия исцеления полилась через руки девушки, помогая заживлять самые страшные повреждения. Лина покачнулась, ладони горели огнем, как будто она засунула их в горячие угли. Что-то было не так, обычно такого нет. Открыв глаза, она посмотрела на них.
“ Что за черт?! “
Черная аура с красными вкраплениями обволакивала ладони Лины, отталкивая магию. Подняв глаза на лицо пациента, она задохнулась.
Как гром среди ясного неба, вопреки всем законам медицинской логике, глаза мужчины смотрели на девушку, при этом полыхая красным.
