Намджун стащил с себя пиджак и закутал в него мечущегося от боли Юнги. Наклонившись ближе, он попытался понять, что Мин старается сказать ему.
– Что?
– Ранен? Ты?.. Чонгук?
– Нет, с нами все в полном порядке.
Юнги немного расслабился.
– Домой, забери меня домой…
– Не волнуйся брат, мы о тебе позаботимся.
Последнее, что он увидел перед тем, как погрузиться в темноту, обеспокоенные лица шести братьев.
Глава 2
– Ему станет только хуже. О, слушай, я бы хотела сделать клинический разбор случая Мин Сока. Мы ничего не сможем больше для него сделать, но я думаю, нам придется разбирать эту смерть.
– Я чувствовала, что вы захотите это сделать. И запланировала разбор на следующий день после вашего возвращения.
Лина пожала медсестре руку.
– Молодчина.
– Нет, я просто знаю своего босса. Ты никогда не отпускаешь их, не проверив и перепроверив на случай, если можно было что-то сделать.
Верно. Лина помнила каждого пациента, скончавшегося в спуске, не важно, была она лечащим врачом или нет, она вела список умерших в своей голове. В бессонные ночи имена и лица прокручивались у нее в голове, как старомодные пластинки, она думала, что однажды они сведут ее с ума.
Список мертвых был основным мотиватором, и будь она трижды проклята, если этот мужчина с пулевым ранением, которого везли к ней в отделение, попадет в него.
Лина села за компьютер и запросила полную информацию на пациента. Будет та еще схватка. Они имели дело с колотой раной и пулей в области грудной клетки. Девушка могла поспорить, что имя не настоящее. Он был либо наркодилером, торговавшим на чужой территории, либо крупным покупателем, которого обманули. В любом случае, вряд ли он имел страховку, хотя это не имело значения, госпиталь Св. Луи принимал всех пациентов, невзирая на их платежеспособность.
Три минуты спустя раскрылись двустворчатые двери, и наступил переломный момент: этот Ян Сон Мин был привязан к каталке, огромный, бледный, абсолютно обнаженный, весь перепачканный в какой-то черной жиже, укрытый только пиджаком цвета ночного неба. Медик у его головы делал инкапсуляцию, а другой в это время тащил оборудование.
– Четвертый бокс, – сказала она парамедикам. – Что у нас?
– Две капельницы внутривенно с раствором Рингера. Кровяное давление – шестьдесят на сорок и падает. Сердечный ритм – сто сорок. Дыхание – сорок. Интубирован через рот. Фибрилляция желудочков на пути сюда. Сделали дефибрилляцию разрядом двести джоулей. Синусовая тахикардия на сто – сорок. Кости переломаны, удивительно, как он вообще выжил. Сколько работаю, никогда такого не видел.
– Все за дело! – отрезала Лина. – Соберитесь сейчас же!
Ее команды побудили персонал к действию. Снимок груди вышел относительно нормальным, но, по какой-то причине, ультразвук получился плохого качества. Однако оба показали то, что ожидала Лина: перекардиальную тампонаду из-за пулевого ранения в правый желудочек, кровь просочилась в перикардиальный мешочек и давила на сердце, подрывая его функцию, вынуждая биться медленней.
– Нужен ультразвук брюшной полости, пока я выигрываю нам немного времени с его сердцем, – определив не требующую промедления рану, Лина хотела получить больше данных о ножевом ранение. – И как только закончите, проверьте обе машины. На некоторых из этих снимков есть эхо.
Когда стажер начал работать над брюшной полостью пациента ультразвуковым устройством, Лина взяла иглу для биопсии на двадцать один миллиметр и воткнула шприц на пятьдесят миллиметров.
