Читать онлайн Леонид Млечин - Лаврентий Берия. История, написанная кровью

На закрытии XX съезда КПСС с краткой, но яркой и запоминающейся речью выступил вождь коммунистической партии и советского государства, выдающийся деятель мирового коммунистического и рабочего движения Маршал Советского Союза Лаврентий Павлович Берия.

– Прежде всего, – начал Лаврентий Павлович с какой-то особой отеческой интонацией, присущей ему одному, – я хотел бы поздравить всех нас с этим съездом. Это съезд обновления. Это съезд очищения от всего, что мешало нам двигаться вперед. Мы подвели черту под сталинским периодом в истории нашей страны. Времена, когда нарушалась социалистическая законность, когда попирались нормы партийной жизни, навсегда ушли в прошлое.

XX съезд был первым, на котором Лаврентий Павлович Берия, руководитель партии и правительства, выступал с отчетным докладом. А когда ему предоставили заключительное слово, зал в едином порыве поднялся и долго аплодировал.

Берия улыбался и делал рукой движение, означавшее, что он просит всех успокоиться и сесть. Но делегаты продолжали аплодировать, глядя на президиум, который тоже стоя приветствовал лидера великой страны.

Когда, наконец, все сели и наступила тишина, Берия подвел итоги съезда.

«Съезд был ошеломительным. Берия похоронил Сталина», – писала в эти дни вся мировая печать, сообщая о революционных переменах в Москве.

В первый же день съезда Берия произнес большую разоблачительную речь о преступлениях, совершенных Сталиным, а потом всем делегатам были розданы документы, прочитав которые, многие ужаснулись. Оказывается, в последние годы вождь стал неспособен принимать разумные решения и сажал в тюрьму хороших специалистов, которые могли бы работать на пользу родине и социализму.

Но нашлись люди, которые пытались и после смерти Сталина продолжать прежний курс. Летом 1953 года они попытались арестовать Берию и других глубоко преданных делу партии людей. Этот рассказ Лаврентия Павловича делегаты и гости XX съезда слушали с замиранием сердца.

Путч готовил хитрый и коварный Никита Хрущев, который играл роль простачка, пытался со всеми дружить, а после смерти Сталина сумел пролезть на пост секретаря ЦК КПСС. Хрущев, умело пользуясь своим высоким положением, старался поставить партийный аппарат над государством и правительством и группировал вокруг себя людей, враждебно относившихся ко всем переменам.

Хрущев, рассказывал Берия, хотел навсегда законсервировать то, что создал Сталин. Хрущеву были свойственны субъективизм и волюнтаризм, полнейшая некомпетентность, стремление все решать самостоятельно, без совета со специалистами. Он выдвигал нелепые идеи сселения деревень, создания агрогородов, новых способов сева, не имеющих ничего общего с передовой сельскохозяйственной наукой, покровительствовал шарлатану – «народному академику» Трофиму Денисовичу Лысенко.

Лаврентий Павлович рассказывал, как Хрущев всячески мешал не только разоблачению сталинских преступлений, но и новой аграрной политике, которая позволит накормить советских людей, и масштабной экономической реформе, ведущей к подъему народного хозяйства.

После смерти Сталина председателем Совета министров временно назначили Георгия Маленкова. Первым из его четырех первых заместителей по праву стал Лаврентий Берия. В официальных сообщениях руководители Советского Союза упоминались в таком порядке – Маленков и Берия. Они вдвоем управляли страной. Потом уже шли другие члены президиума ЦК – Молотов, Ворошилов, Хрущев, Каганович, Микоян, Сабуров, Первухин.

Партийные секретари цитировали уже не Сталина, а «недавние выступления товарищей Маленкова и Берии». Хрущева злило, что он оттеснен от власти, что основные решения принимает Лаврентий Павлович Берия.

Во внешней политике Хрущев мешал проведению линии на разрядку напряженности в международных делах.

После войны на корейском полуострове мир находился на пороге нового конфликта. Восточная Германия, ГДР, где пытались ускоренными темпами строить социализм, находилась в состоянии тяжелого кризиса, который вылился в народное восстание 17 июня 1953 года.

На заседании президиума Совета министров СССР обсуждалась ситуация в Восточной Германии и было принято постановление: «О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР». Суть этого постановления можно суммировать в одной фразе: «Признать ошибочным курс на ускоренное строительство социализма в ГДР».

Берия говорил, что вообще не стоит тратить силы и средства на строительство в ГДР социалистической системы.

Лаврентий Павлович объяснял членам президиума ЦК:

– Примерно за два года из Восточной Германии в Западную бежало около полумиллиона человек. Мы обязаны смотреть в глаза истине и признать, что без присутствия советских войск существующий в ГДР режим непрочен. Политическое и экономическое положение ГДР крайне неблагополучно. В этой ситуации нам вполне достаточно иметь в Европе нейтральную демократическую Германию, которая не вступит в НАТО и не станет американским сателлитом.

Хрущев демагогически возражал, обвиняя Берию в попытке развалить социалистический блок.

Хрущев, интриган и антипартийный человек, виновный в нарушениях социалистической законности на Украине, а затем и в Москве, где он был первым секретарем горкома, готовил настоящий переворот. Он незаконно стремился захватить всю власть в стране. Для этого он решил уничтожить Лаврентия Павловича Берию, единственного человека, способного противостоять его опасным амбициям.

Заговор, рассказывал Берия, был продуман во всех деталях. Армейские части должны были окружить и обезоружить верные делу партии дивизии внутренних войск. Командующего Московским военным округом – честного, преданного партии коммуниста – министр обороны Николай Булганин услал под Смоленск на маневры. В Кремль тайно ввели воинские части.

Арест Берии наметили на 26 июня.

Офицеров, которые должны были застрелить Берию, тайно привез в Кремль на своей машине с затемненными стеклами министр обороны Булганин. Преступников провели в соседнюю с залом заседаний президиума ЦК комнату, где они ждали сигнала, чтобы покончить с Берией.

– Более всего, – сказал с грустью Лаврентий Павлович, – меня поразило бесчестное поведение заместителей министра внутренних дел Серова и Круглова. Люди, чей служебный долг состоял в предупреждении заговоров, сами в него вступили.

Они заключили преступный сговор с Хрущевым в надежде уничтожить Берию и вернуть советскую страну к мрачным временам репрессий и беззаконий.

На 26 июня неожиданно назначили внеочередное заседание президиума Совета министров. Заговорщики полагали, что Берии ничего не известно. И ошиблись.

Ранним утром 26 июня Берия приехал к Маленкову домой.

Маленков еще спал. Председателя Совета министров разбудил прикрепленный к нему офицер 9-го управления Министерства внутренних дел. Маленков вышел к Берии заспанный и вялый.

– Ты что же, Егор, решил против меня выступить? – спросил Берия, глядя ему прямо в глаза.

Испуганный Маленков поспешил переметнуться на сторону Лаврентия Павловича и выдал план хрущевского заговора. Берия ни на минуту не решался оставить слабохарактерного Маленкова одного и вынужден был при нем давать указания своим помощникам. В Кремле они появились вместе. Хрущев и другие участники заговора не придали этому значения, потому что были уверены, что Берия уже в ловушке.

Едва закрылась дверь и началось заседание президиума правительства, как в соседнюю комнату, куда Булганин привел заговорщиков – маршала Жукова, генералов Батицкого, Москаленко и других введенных в заблуждение армейских офицеров, вошла группа оперативников Министерства внутренних дел. Никто из военных даже не успел схватиться за оружие. Генералов и офицеров обезоружили и увели в комнату отдыха членов президиума ЦК.

Одновременно первый заместитель министра внутренних дел Богдан Захарович Кобулов приказал убрать из Кремля армейских офицеров, которых Булганин приставил к постам охраны. Чекисты арестовали предателей – Серова и Круглова, сговорившихся с Хрущевым.

Начальник Управления правительственной связи Министерства внутренних дел отключил телефоны в Министерстве обороны и в штабе Московского военного округа, лишив генералов-заговорщиков возможности связаться друг с другом.

А начальник военной контрразведки, подчинявшийся Министерству внутренних дел, дал указание особым отделам вернуть в казармы все армейские подразделения, которым министр обороны Булганин приказал окружить части внутренних войск. Посты охраны в здании Министерства обороны, столичного военного округа и округа противовоздушной обороны заняли солдаты из полка внутренних войск.

Между тем на заседании президиума события внешне разворачивались по плану, разработанному Хрущевым. Он первым выступил против Берии, обвинив его в карьеризме и чуждой партии политике.

Лаврентий Павлович рассказывал потом делегатам XX съезда, что с изумлением и с сожалением смотрел на былых товарищей, оказавшихся способными на подобную низость. Примеру Хрущева последовали все члены президиума ЦК, кроме Анастаса Микояна, который, как всегда, говорил очень двусмысленно, стараясь угодить и нашим, и вашим, и Маленкова – он сидел ни жив ни мертв.

Но когда Хрущев вопросительно посмотрел на Маленкова, Георгий Максимилианович, как они и договаривались, нажал на секретную кнопку. Но вместо Жукова и генералов в зал заседаний вошли офицеры внутренних войск.

В этом месте Лаврентий Павлович Берия позволил себе на минутку отвлечься от текста. Он посмотрел в зал и остроумно заметил, что в его глазах эта сцена очень походила на финал известной пьесы Николая Васильевич Гоголя «Ревизор». Появление офицеров-чекистов означало, что заговор рухнул.

И дальше началось рассмотрение персонального дела Хрущева, которому пришлось ответить за все свои преступления перед народом и партией.

– Хрущев вел себя нечестно, – сообщил Берия. – Фактов отрицать не мог, но стал трусливо, подло прятать концы в воду, заявляя, что исправится. Но мы видели, что именно руководило Хрущевым в попытке совершить переворот. Ему не нравилось, что не он подписывает протоколы президиума ЦК, что вопросы международной политики из ЦК перешли в Совет министров, куда его приглашали, но где его положение было вроде как совещательное.

Хрущев отчаянно боролся за власть, поэтому президиум правительства принял решение действовать быстро и решительно, чтобы навсегда покончить с язвой и гнилью, отравляющей здоровую атмосферу сплоченного и монолитного руководства ленинского типа.

– Так поступил бы и Владимир Ильич Ленин! – закончил свое выступление Лаврентий Павлович.

Хрущева, Булганина, Жукова, Серова и других судил военный трибунал. Следствие выявило неопровержимые доказательства их работы на иностранные разведки. По совокупности преступлений перед родиной их приговорили к смертной казни.

Маленкова и Микояна Берия оставил на их постах.