Нда, – «люминий» там, «чугуний»… Он, видите ли, не чужд благотворительности. Интересно… А уж какие у него ноги интересные… а шея…
Она думала об Олеге постоянно, день и ночь. Летела на работу каждый раз в надежде на встречу. Начала краситься – несильно, чтобы не бросалось в глаза. Пока она работает в оранжерее, ничто не мешает ей думать о нем.
А по ночам… О, этот ночной кошмар! Эти глаза черные бездонные, эта крепкая, ну просто бычья шея, эти широкие, чуть покатые плечи!.. Если бы не растительный состав (валериана-пустырник-мята-хмель, днем,) и не один транквилизатор (по фальшивому рецепту, берегла как глаз, таблетку на ночь) – вряд ли бы ей удавалось тогда засыпать вообще…
А спать было надо. Как раз для того, чтобы действовать днем. И действовать правильно.
Естественно, мироздание устроило так, что после получения всех этих животрепещущих сведений Олег и близко не подходил к Лене целую неделю; один раз она видела, как он разговаривал с кем-то на крыльце дома-дворца, поглядывая на стекла оранжереи. Все время он, в компании Кабэса, осматривал какие-то машины, которые пригоняли в усадьбу, привозил каких-то мужиков – судя по виду, бизнесменов, в деловых костюмчиках; маячил с кем-то из них в саду. К концу недели Лена извелась окончательно и поняла, что готова бросить эту работу, и поискать другую, лишь бы только иметь возможность видеть его. Поразмыслив, решила не валять дурака и просто оставаться в оранжерее подольше, чтобы встречать его почаще. У обитателей дома-дворца, по всей видимости, в чести ночная жизнь…
Повод нашелся: она работала восемь часов в день и все равно многое не успевала – оранжерея была не маленькая. Да еще сад! С кустами и газонами.
Хозяин, от которого упорно пахло водкой, был удивлен предложением, но не возражал:
– Хочешь работать дольше? И скока ты теперь хочешь?
– Нисколько. Хочу за это три выходных, вместо двух.
– Смотри, автобус из-за тебя гонять не буду – сама будешь добираться в город. Ну ладно… И ты, эта… – хозяин оценивающе окинул ее взглядом (да что они, сговорились?) – если надо там, тяжелое перетащить, землю, дрова, – он хохотнул – бери любого мужика, из слуг, и тяни его за это… эээ, на это.
– Спасибо, Константин Сергеевич.
Предпринятые меры не замедлили сказаться. Дело было часов в девять вечера, в пятницу, она работала в оранжерее. Прислугу уже услали по домам, у хозяев была очередная гулянка. Как сообщила Лене перед уходом Вика (весь персонал, кроме Лены и Пети, уже уехал), Олег приехал, и с ним еще две женщины. Лена сидела на кухне, отдыхала и вслушивалась в отдаленные звуки музыки, доносившиеся из дома-дворца… «Блин, как Мальчик у Христа на елке», иронизировала одна сторона ее души. «Сижу, слушаю, прям щас заплачу, если его не увижу», – страдала другая сторона. «Пойди лучше поработай, – говорила первая, – дурь-то и пройдет. – Пойду лучше поработаю, – соглашалась вторая»…
Она вошла в темноту второго тамбура оранжереи и уже взялась за его металлическую ручку, как увидела… Олега, он…
…он совокуплялся прямо в оранжерее с какой-то грудастой телкой, просто задрав на ней ее обтягивающее золотое платье…
Лена застыла на месте, вся вспыхнула, сердце заколотилось, как бешеное, она оглянулась машинально по сторонам… но здесь, в этом уголке оранжереи, росли высокие кусты фикусов и две пальмы, и парочку не было видно как минимум с трех сторон. Она дернулась – уходить, но осталась, хотела не смотреть – но смотрела… движения, звука не было слышно – стекло мешало; она смотрела, борясь с начинающимся головокружением: да он красавец, какая задница – мускулистая, круглая, как он движется красиво…
