—Меня прижали со всех сторон.
–Уже не до игр.
–Нельзя допускать ошибок.
Как теперь быть? Встраиваться опять в систему или оставаться вне её? А может есть выход где-то между? Только где та самая отмычка, позволяющая ощущать больше положенной дневной повседневности? Этого я до конца не понимал, но знал одно – теперь я живу не по закону (который, итак, никогда не соблюдал), а по правилам, которые чётко регламентированы гимназическим уставом. Кстати, их можно обходить.
Так, окутанный своими рассуждениями я дошёл до класса. Молча сел за последнюю парту и приготовился к уроку. Со звонком ко мне подсел Мишаня, с ходу начавший свой рассказ про лето, грустную любовь и желание надраться.
Миша к нам перевёлся в 10-м классе и сразу завоевал моё расположение. Он любил превращать школьную косность в каламбур, выводить из себя терпеливых учителей, влюблять в себя девушек и тусить! И умудрялся он это всё совершать в умеренной форме, ссылаясь на свой внутренний контроллер, привитый в ходе хорошего воспитания со стороны родителей (так он сам объяснял). Наш дуэт был скандален. С физры нас выгоняли каждый раз. Но мне почему-то всегда доставалось больше, чем ему.
С пол часа он, крутя ручку в руках, плакался мне о том, что его бросила девушка. О его истории уже знал почти каждый в школе.
Дружили две подружки. Ни с кем не общались. Про таких говорят «у нас есть мы». Их пара полностью отторгала мужское внимание. Замкнутость покрывала плесенью девственность. Мир они видели через фильмы. Каждая мечтала о карьере кинокритика. Они шли, взявшись за руки, в кинематографическое будущее. Уютный дом или большой кинотеатр? Везде они были за обсуждениями. Формировали критический взгляд. Чрезвычайно копепайстили Антона Долина. Тонули в абсурде современных киношных реалий.
В один день всё пошло не по сценарию, а, скажем, по жизни.
Миша вставил в их дружбу, довольно ухватисто, своё желание любить и встречаться с Лизой. На что та, долго не ломаясь, согласилась. Внутреннее тайное желаньице осуществить постельную сцену из "Хранителей" взяло верх всех желаний.
Маша начала уходить на второй план, потом на 3-й и так впоследствии слилась с массовкой. Лиза, ослеплённая заботой, запретно-горячей лаской, проводила всё время с первым парнем. В мгновение произошло замыкание в её голове, она бросила без объяснения причины Мишу и вернулась в дружбу с Машаей. Мой друг оказался использованным развратной киношницей, жертвой самой бональной любовной комедии. Проблема в том, что он по-настоящему влюбился, с его слов, но только непонятно во что больше: в её библиотеку кино или в её лазейку, а может во всё вместе?
–Миша, ты же сам понимаешь, что создал треугольник в котором один лишний по определению? Этого финала и следовало ожидать, – поучильно твержу я.
–Мы с ней так офигенно время проводили: бухали, трахались целыми днями, засыпали под драмы. Я зависал у неё на хате «пкд» под «Raving George – You're mine». Как же было хорошо… С ней.
–В этом вся суть тёлок – сначала они влюбляют в себя, а потом бросают. С этим надо смириться и привыкнуть. Не переживай, братик, всё пройдёт.
Он не выдержал и крепко обнял меня своим костлявым телом. Ему нужна была поддержка.
–Миша, училка смотрит, давай не тут, – я как бы отмахиваюсь от него.
–Надо выпить и на чистоту поговорить обо всём этом, выговориться.
–Если тебе так будет легче…
