– Павлик, ты шутишь? – не заботясь о чувствах гостя, крикнула она вверх по лестнице.
– Не чуди, Леска! – услышала в ответ.
С недовольством она вновь оглядела гостя. Вид у него был такой, будто он собирался еще раз представиться, на случай если она не запомнила его имени, и девушка сердито перебила открывшего уже рот Лекса:
– Да-да. Алексей. На неделю. Тебе наверх.
– Я хотел сказать, что у вас морковь подгорает, – тут же спрятав глаза, сообщил парень и направился к лестнице.
– Черт! – Леся быстро сняла сковородку с огня, снова перемешала.
Не пригорела, конечно, а только поджарилась до коричневого цвета. Но еще бы чуть-чуть… Только как он это заметил? Неужели запах почуял? Тоже мне нюхач…
Она вновь занялась борщом, но не умиротворенно, а сердито. Не любила чужих в доме. Ей что теперь, с этим Лексом весь день нос к носу сталкиваться? Домину-то братец отгрохал, да по-глупому как-то. Вон все, кто приходит, считай, через кухню прутся. Для родителей нормальной комнаты нет – живут в гостиной на первом этаже. Зато наверху – крошечная спальня для нее, побольше для брата, и просторный зал для его тусовок. Ах, да, есть и мансарда. Для потрахушек. Когда девицы к ним присоединялись, парочки по очереди там отдыхали. К себе-то в комнату Павел никого не пускал, даже Ксению.
А ванна в этой домине одна! Спасибо туалет на каждом этаже сделал, а то и там бы в очереди стояли.
Уже бросая в кастрюлю капусту, Леся поняла, что самое странное в этом Лексе. Кроме балахона вместо одежды. На лицо-то молодой, а коротко стриженый ежик волос – седой. Не весь, но очень густо седой, то, что называется перец с солью, будто волчья шкурка. И взгляд – смесь звериной настороженности и тоски… Сплошной контраст.
Павел, как всегда, провел друзей в «клуб» – так он называл большую комнату, в которой с друзьями устраивал шумные вечеринки. Солидный кожаный диван, чуть ли не двухметровый телевизор, куча колонок мал мала меньше и пяток пушистых темно-зеленых пуфиков – словно их настоящей травой засеяли. Вот и всё украшение. С одной стороны – большущее окно во всю стену, выходящее на балкон. Напротив – деревянная лестница на мансарду и большой бар за ней. Раньше был шикарный ковер на полу, но после первой же вечеринки Павел отдал его в чистку, а потом продал. Не сеструхе же его оттирать каждый раз после посиделок. Ей учиться надо. Кто‑то же должен в их семье заниматься любимым делом.
Павел плюхнулся на диван, поправил на шее шелковый шнурок с небольшой черной жемчужиной. Летом в волгоградскую жару он натирал кожу, но придавал шик, жаль было расставаться. Ничего, кондиционер мощный, скоро похорошеет.
Шмат с Кирей устроились рядом на диване, Тукан подтянул пуфик и устроился напротив. Только Лекс сел поодаль, прислонился к стене седым бритым затылком и пустым взглядом уставился в потолок. Павел знал его лишь несколько часов, и бесил этот парень несказанно. Во‑первых, его навязали в команду. Ни за что не взял бы незнакомого, но Шахович был неумолим: «Или идете с ним, или я нахожу других ребят». А деньги предложил за дело такие, что грех отказываться. Да и задание кажется суперпростым, прямо-таки пустяковым: зайти в домик в отсутствии хозяев, забрать статуэтку, свалить. Зачем им этот дебил, который всё время вот так сидит, точно в астрале находится? Но без него никак. Весь фокус в том, что только он знает, что надо забрать. Павлу Шахович не доверился. Только и Лексу этому, видимо, не вполне доверял, иначе бы не связал их вместе.
