Спасибо с мужем повезло. Они столкнулись в магазине «Магнит». Гриша умудрился упасть на нее так, что она не удержала корзинку. Пакет молока разорвался при падении, обрызгав обоих, банка кофе разбилась. Он поспешил помочь и, кажется, хотел вытереть ее собственным платочком от макушки до пяток. Но взгляд у Оли коня на скаку останавливал без всякой узды. Может, поэтому к двадцати одному году у нее не завязалось ни одного серьезного романа. Проще говоря, она была девственницей, несмотря на милое личико, синие глаза в черных ресницах и шикарные каштановые волосы. Белоснежка, млин. А на душе в тот день было паршиво, потому что умерла мама, и осталась она одна-одинешенька, не имея ничего, кроме выгодной работы. И этот случай стал еще одной каплей в озере несчастий. На долговязого интеллигента она нисколько не сердилась, но лапать себя она не позволит. Даже из самых лучших побуждений.
В общем, интеллигент возместил убытки, помог донести продукты до дома (забыв, кстати, собственную сумку прямо на прилавке). А потом, точно в старых добрых комедиях, дежурил у ее подъезда с розой в руке. Если он не появлялся утром, то уж к вечеру, как стойкий оловянный солдатик, непременно замирал на посту. Это было так трогательно, что Оля не могла не поддаться очарованию. И они поженились, а через год родился Елисей. Оля получила семью.
И настоящих врагов. Свекор со свекровью ее так и не приняли. Ни через год, ни через пять. Они приходили в гости, презрительно морщили носы, всячески подчеркивая, что их сын заслуживает гораздо большего, чем жена-секретарша. Ольга не любила их, но ни словом, ни жестом даже наедине с Гришей не выдала настоящих чувств. Ни разу не отказалась отдать им Елисея погостить и всегда готовила подарки на праздники и дни рождения. Всё должно быть правильно. И если эти взрослые люди не желают поступать так, то Оля не поддастся их дурному влиянию. Никто никогда не упрекнет ее в том, что она плохая невестка.
У нее так и не появилось подруг. В школе и университете она слишком увлеклась учебой. Когда вышла замуж, круг ее общения свелся до коллег по работе и супруги друзей Гриши. Но на работе положено работать, а не болтать. Жены друзей тоже так и не приняли ее в свой круг и вели себя чуть благосклоннее, чем родители мужа. Иногда Ольга ковырялась в себе: она что-то делает не так? Но вот с Бориком же она подружилась. Почему‑то казалось, если бы он женился, то с его женой она поладила бы непременно. Но это прямо-таки несбыточная мечта.
Оля вздохнула, снова посмотрела на сына. Потом так же, как он, положила кулачок под щеку и закрыла глаза. Она не будет грустить. Она будет думать о Грише. Он у нее замечательный…
…Сквозь сон она услышала сигнал домофона. Он звонил долго и настойчиво, снова и снова. Наконец Оля помотала головой, взяла сотовый – три часа ночи. Это что за новости? Она побрела в коридор, словно сквозь туман. Домофон звонил. Женщина взяла трубку.
– Кто? – спросила она сонно. В ответ прозвучала тишина. – Придурки, – вяло выругалась Оля и снова отправилась в постель.
Уснула почти мгновенно. И сразу увидела его. Он поднимался по лестнице медленно, но не потому, что устал. Он был чудовищно толст, ноги, словно тумбы, и уже одно это равномерное движение по ступеням вызвало в ней ужас. Казалось, еще немного, и резонанс, который идет от его туши, разрушит лестницу. Ему-то ничего, но следом начнут падать и этажи. А он шел, огромная серая масса, будто покрытая волосатой древесной корой. И почему-то казалось, что это не одежда, это он сам. И эти руки, непохожие на руки, и голова, точно бугор на плечах без глаз, рта и носа, пугали так, что Оля хватала ртом воздух и не могла вдохнуть. А самое страшное – он шел к ней. Вот сейчас… Еще один пролет, и он подойдет к двери, взломает ее. Она сжалась на постели: сейчас не выдержит сердце, надо бы выпить какое-то лекарство. Но зачем продлевать жизнь? Лучше уж умереть до того, как он войдет в квартиру. А как же сынок? Она пыталась пересилить страх и подойти к шкафчику с лекарствами, но не могла. «Гость» подошел к двери и толкнул ее.
