Оля знала, что нравится мужчинам. Внешность у нее была пусть и неброская, но необычная. Не зря же Гриша прозвал ее Белоснежкой. А уж если она захочет, то произведет фурор, превратившись в женщину-вамп. Только ей это не нужно – навязчивое внимание всех мужчин, кроме ее мужа, раздражало. Но не в этот раз.
Оля понимающе кивнула мальчику-фельдшеру и извиняющимся тоном пробормотала:
– Нет, не я. Мой сын. Он в спальне, пойдемте.
– Сын?! – он был так удивлен, словно у нее в принципе не могло быть сына. – Я думал… – смешался парнишка. – В вызове не указано… Не важно! – он прошел в комнату, чуть ли не наступая ей на пятки.
Сел на табуретку, взял двумя пальцами запястье Елисея. И сынок вдруг открыл глаза и взглянул на врача чистым, ясным взглядом. Ольга еле сдержала рыдания.
– Здравствуй, малыш, – произнес парнишка. – Как тебя зовут?
– Елисей, – он еле шептал, но всё же заговорил!
– Очень приятно. А меня тоже на букву «е» – Ефим. Расскажи, что у тебя болит, Елисей.
– Всё! – скривился сын.
– Это плохо, – обеспокоился Ефим. – Тогда скажи, где больше болит.
– Ноги, – начал мальчик, и парнишка тут же положил ладонь на ноги и провел по каждой вверх-вниз.
В любое другое время Оля тут же бы заподозрила в пришедшем педофила. Но сейчас было ясное понимание: это не интимный жест, он убирает боль. Необъяснимо, как он убирает ее руками, но он это делает!
– Теперь где?
– Грудь… – опять легкое движение ладонью.
– Так легче?
– Да! – Елисей заговорил громче. – Еще голова!
Рука легла на лоб.
– Совсем хорошо, – скользнула робкая улыбка.
Действо продолжалось минут пятнадцать и с каждой секундой, отсчитанной настенными часами, уходила тревога, а из ее сына уходила боль. Они уже о чем-то мило беседовали. Елисей рассказывал о том, как прошел день: что они изучали в подготовительном классе, какой мультфильм показала ему бабушка. Он был слабенький, но не как больной, а как у ребенок, уставший за день. Наконец он сладко зевнул.
– Спать хочешь? – тут же ласково поинтересовался Ефим.
– Да, – охотно закивал мальчик. – Я так устал…
Раньше ее смешила эта фраза, а теперь она готова была расплакаться от облегчения.
– Тогда отдыхай, – ладонь скользнула на глаза мальчика, и буквально через минуту Оля услышала тихое, сонное дыхание.
Она не могла поверить тому, что видела. Чудеса какие-то да и только! Оля никогда не любила передачу «Битва экстрасенсов», потому что считала, что это полная чушь и обман. Но, кажется, она ошибалась.
Ефим поднялся, подхватил медицинский чемоданчик, который даже не открыл, и направился к Оле, наблюдавшей за ним у двери.
– Пойдемте куда-нибудь заполним документы, чтобы его не разбудить, – предложил он.
– Да, – еле дыша, согласилась она. – Давайте на кухню, там стол свободен.
– Полис у него есть?
– Я всё приготовила, и полис, и свидетельство о рождении, и мой паспорт на всякий случай.
– Хорошо.
Для кухни она выбрала теплые тона. Зимой, когда на улице стоят морозы не менее суровые, чем волгоградская жара, так приятно, если тебя окружает цвет огня. От одного взгляда согреваешься. Бордовый гарнитур поблескивал в свете лампы, занавески – прозрачно белые с алыми маками колыхались из-за кондиционера. Вместо табуреток – удобные стулья с мягкими темно-красными сиденьями из прочного дерматина. А в новой квартире она обязательно положит кафель – темно-коричневый, под цвет дерева.
Ольга тут же рассердилась на себя – далась ей новая квартира. Она быстро убрала сахарницу и солонку с перечницей на другой стол. Села спиной к окну, Ефиму предложила место напротив, подала документы. И опять себя отругала: по правилам хорошего тона гость не должен сидеть спиной к двери. Хотя это же не гость…
