А что, если с этими непонятными крестами, полями и рожками толкнуться к старым преподавателям? Может, конечно, все это ерунда. А вдруг нет?
Смерть Ивана Ильича и книга, как будто спрятанная под диваном. Возможно, между ними есть какая-то связь?
Мысль тут же побежала дальше, и Саше уже стало казаться, что книга – и есть ключ к убийству соседа.
У них на филфаке был курс краеведения, который читал Савелий Игоревич Разбегов. Подруга с исторического потом писала у него диплом, вот Саша и запомнила. Наверняка Разбегов еще работает. Известный краевед, немало повидал разного интересного. Вдруг зацепится за какое-то из слов!
Привычка ничего не откладывать в долгий ящик толкнула ее перейти улицу и зайти в корпус, где раньше располагался исторический факультет.
Она стала расспрашивать охранника, выяснила, что, к счастью, Савелий Игоревич Разбегов жив-здоров, в данный момент находится на кафедре, и уже хотела рвануть туда, но не тут-то было. Внутрь ее пустили только после предъявления паспорта и вопросов. Саша почти пожалела, что все это затеяла, но тут ее мытарства неожиданно закончились, и на турникете загорелась заветная зеленая стрелка.
Предупрежденный охраной несколько растерянный Разбегов встретил ее у двери в кабинет. Саша представилась по полной программе, но этим только еще больше насторожила старика.
– Моя подруга Света Свешникова защищала у вас диплом, – зачем-то сказала она, желая снизить градус напряжения, и тут же поняла: глупо напоминать о том, что было пятнадцать лет назад.
Неужели упомнишь всех студентов!
Однако Разбегов неожиданно закивал.
– Я помню Светлану. Она защищала диплом по губернской периодике второй половины девятнадцатого века. Отличная была работа. Половина диссертации. Надеюсь, она продолжает заниматься наукой?
Окончив вуз, Светка сразу пошла в продавщицы, а после переквалифицировалась в гувернантки и уехала в Германию, поэтому Саша широко открыла глаза и всплеснула руками.
– Ну и память у вас, Савелий Игоревич!
– Ну а как же! – довольно улыбнулся Разбегов. – То ли еще выяснится! Так чем могу быть полезен?
Саша замялась, не зная, как начать. Разбегов понял и, предложив гостье располагаться «вольготно», усадил в старое кресло у окна.
– Лучше?
– Лучше, – кивнула Саша и неожиданно легко рассказала о своей находке и цели прихода.
– Понимаете, я чувствую, что эти надписи сделаны неспроста.
Савелий Игоревич включился мгновенно:
– То есть вы угадываете в них какую-то закономерность?
– Именно. С одной стороны, они никак не складываются в целое, с другой…
– Определенно связаны между собой.
– Да! Кроме того, такое ощущение, что в этой псалтири они… не знаю, как сказать… спрятаны, что ли. От чужого глаза. Ну, вроде как напоминалка, но только для того, кто способен ее понять.
– Напоминалка. Смешное слово.
– Я очень хочу разгадать эту загадку, но одной мне не под силу. Вот я и… Ужасно стыдно занимать вас этим, но, поверьте, для меня это важно. Очень.
– Могу я поинтересоваться почему?
– Псалтирь принадлежала одному человеку. Недавно он… умер. Я должна понять, зачем он хранил эту книгу.
– Он ею дорожил?
– Мне кажется… Да. Дорожил.
– То есть записи сделаны его рукой?
– Честно говоря, не знаю.
– Могу я увидеть эту таинственную псалтирь?
Саша вынула из сумочки книжицу.
– Здесь, здесь и вот еще.
Разбегов прочел написанное и вдруг спросил:
– Этот человек, он что, писал перьевой ручкой?
