– Да если надо, я весь Вирград сожгу, но ты, Тварь, научишься меня слушаться!
Запугивал Антуан, конечно, Милу, но испугались куда как больше обычные горожане. Люди с визгом разбежались в разные стороны, и, разумеется, при этом они громко звали на помощь. Ну, и как следствие достойному завершению турнира, коим являлось вручение огромного кубка победителю, образовавшаяся паника помешала…
Стоит осознать без чего можешь обойтись, а без чего нет, и выбор уже не покажется сложным
Иногда Ралгану казалось, что прекрасные долины Лиадолла никак не могут считаться его домом, ведь из дома не бежишь. Дом – это то место, куда хочется возвращаться, а он, будучи верховным магом эльфийского народа, лишь находил повод за поводом, чтобы покинуть благословенный край.
О да, как бы Ралгану ни была противна академия, нынче он всем сердцем тосковал по ней. Там ему не нужно было утопать, как в болотной трясине, в его нынешних заботах. Там, среди молодых и полных стремлений студентов, он сам то и дело остро чувствовал огонь жизни. В нём просыпалось порядком забытое ощущение, будто он юн и свободен, а близость последнего из дроу, противостояние ему, вовсю подогревали эту фантазию. Но теперь всё кончилось. В настоящем для Ралгана возвращение в академию стало бы недозволительной роскошью. Не все свои нынешние дела он мог переложить на помощников, а потому чувства нашли своё выражение в его мимике. Любой, кому было бы суждено увидеть Владыку Стихий впервые, мог бы тайком про себя подумать: «Отчего так грустен этот эльф?».
И всё же незнакомцев в Лиадолле не имелось нынче, да и у каждого живущего здесь внутри царила своя боль, своя причина вернуть былые времена. Поэтому эльфы порой сочувственно смотрели Ралгану вослед, однако не позволяли себе вторжение в его личное пространство беседой. Даже Адонаэль Инглорион, верный друг Ралгана, посчитал, что правильнее будет промолчать.
«Как я смертельно устал от всего этого!» – в очередной раз с ненавистью подумал Ралган, когда выглянул из окна своей башни.
Несмотря на серость весны, перед ним открывался удивительной красоты вид. Вечерняя заря окрасила небо. По извилистой ленте реки плыли остовы белых льдин. Птицы на фоне расцветающих звёзд совершали свой последний полёт перед сном и пели удивительно сладкие трели. Они ликовали. Словно смеялись над тем испытанием, что им устроила природа.
«Птицы готовы вить гнёзда. Ещё немного и заголосят их прожорливые птенцы», – тронула мягкая улыбка губы эльфа, а затем он отошёл от окна и подошёл к столу, на котором лежало распечатанное письмо.
Это было уже второе письмо от Лютье Морриэнтэ, что Ралган получил в этом году, а, значит, его близкому другу отчаянно требовалось его общество. Иначе бы Лютье не проявил подобную настойчивость. И всё же обида мешала Ралгану сесть на коня и отправиться в путь. Последний разговор между друзьями и родственниками прошёл очень тяжело. Никто из них не хотел принимать точку зрения другого. У каждого была своя правда и своё видение, а потому не был уверен Ралган, что новая встреча не закончится новой ссорой.
«И всё же я должен, – давила на верховного мага эльфов грустная мысль. – Раз Лютье написал второе письмо, я обязан выяснить отчего он так жаждет встречи со мной и отчего не пишет ничего о причине подобного. Не тот момент, чтобы ставить личное над святым долгом дружбы. Этот мир может вот-вот кануть в небытие, и если у меня есть возможность пройти через врата междумирья, то Лютье… Лютье будет вынужден остаться в своей башне до конца мира».
