Испытав неприятное дежавю, Саймон машинально попробовал сесть. Он захотел рассмотреть помещение во всех подробностях и заодно понять, как его сюда занесло, но тут же со стоном скорчился от боли. Правда, эта боль принесла существенную пользу. Вместе с ней к Саймону молниеносно вернулись воспоминания о складе, о воровке в маске, о том, как его телохранитель пошёл наперекор королевскому советнику. Собственно, стоило Саймону про лорда Грумберга вспомнить, как, словно по волшебству, этот мужчина возник перед его взором. Ещё секунду назад никого возле решётчатой двери не было, и вот уже мерзкая знакомая харя в сопровождении двух амбалов и мага вовсю на пленника таращится. Мгновением позже заскрежетал в замке ключ.
– Что с Томасом? – выдавил из себя Саймон, едва дверь открылась. – Что с ним? Ответьте мне.
Вроде не так долго Саймон Томаса знал, но этот молчаливый мужчина незаметно стал важной частью его жизни. Привык Саймон к нему крепко, вот и беспокоился всерьёз. Но ответ Германа Грумберга не унял переживаний, а только причинил глубокую душевную боль.
– Он не дожил до объявления официального приговора. Я был слишком зол.
После этих слов королевский советник, кривя лицо, оглядел камеру. В помещении кроме кровати, на которой лежал Саймон, ничего пригодного для сидения не было, а Герман Грумберг, судя по взгляду и бледности лица, с удовольствием бы на что-нибудь присел. Ранение подкосило его здоровье, а потому граф Мейнецкий за неимением лучшего прислонился спиной к стене и только тогда сделал взмах рукой. Двое амбалов, повинуясь этому жесту, подошли к постели и едва сдерживающего ругательства Саймона (благоразумие не позволило ему обложить королевского советника матами и заверениями, что тот де возмездия не избежит) рывком подняли с постели.
– Эй! Впредь не так резко, аккуратнее с ним, – сурово возмутился третий спутник Германа Грумберга, едва Саймон начал болтаться между двух громил. При этом сей мужчина щурился да оценивающе смотрел на окровавленную повязку, которой был перетянут живот заключённого.
– Ба, да чего нежиться? Нормально всё.
– Я здесь для того и нахожусь, чтобы решать, что нормально, а что нет, – грозно заявил этот человек. – Поэтому бережнее давайте. Покамест бережнее.
Громилам, судя по выражению их рож, сказанное не понравилось, но они промолчали. Не тот ранг у них был, чтобы магу-целителю перечить. А Саймон уже догадался, что на защиту его именно целитель встал, и из-за этой догадки горечь от смерти Томаса молниеносно отошла для него на второй план. В сцепке некромант плюс целитель пытки, которым его могли подвергнуть, имели все шансы стать как очень долгими, так и крайне болезненными.
Страх, который испытал Саймон, не поддавался словесному описанию. У него даже в голове помутилось, волосы на голове дыбом встали. И всё же ужас не долго управлял им. Стоило Герману Грумбергу сухо приказать: «Держите его так, чтобы он на меня смотрел», как Саймон сам в ненавистные чёрные глаза уставился и, покуда опасные вопросы ещё не прозвучали, потребовал:
– Объяснитесь, отчего я здесь. Почему меня задержали? Я никакого закона не нарушал, чтобы в камере находиться.
– На вас поступил донос, мистер Сильвер, – холодно ответил Герман Грумберг. – Ваш брат сообщил в королевскую службу безопасности, что вы шантажируете его собственным племянником ради помощи некой особе, которую разыскивают по всей Верлонии уже много недель.
