– Ну, давай теперь будем благословлять землю.
– А мы уже это сделали! – ответил Господь. – Ты же чем этой ночью занимался – ты совершил крестное знамение, да со мною на руках!
Есть и менее почтительный вариант той же легенды, который Елене Никулицэ-Воронке рассказал «один цыган из Михалчи»: дескать, нечистый не на руках носил Господа, а таскал его во все четыре стороны, ухватив за лодыжку. Как-то больше похоже на то, что мог сделать враг рода человеческого (в этой ипостаси назвать его князем тьмы язык не поворачивается – поступок совсем не княжеский), но результат в любом случае не изменился: землю благословили, и началась новая эра. Точнее, началось само Время, сама История!
Еще детали, которые пересказывает Елена Никулицэ-Воронка: нечистый изначально был уткой (в той версии, где Господь был голубем), мог ходить по воде, и потому теперь утиную голову человеку не следует употреблять в пищу. Там, где по новой земле ступал Господь, появлялись трава и цветы, а там, где ступал нечистый, – камни и песок. Место, где Господь и дьявол улеглись спать в первую ночь после сотворения земли, – как нетрудно догадаться, Иерусалим. В продолжение истории о сотворении мира уместно упомянуть также о том, что человека (точнее, мужчину) в румынской мифологической версии создал нечистый, но вышла у него просто кукла из глины, которую пришлось передать Господу (именно передать, со словами «Да будет он твой!»), и тот вдохнул в дьявольское творение святой дух, наделил речью. Еву он создал позже, то ли классическим способом – из ребра, – то ли весьма нетривиальным, о чем пойдет речь в разделе, посвященном сотворению человека.
Дальнейшие легенды об эпохе Адама и Евы в той же степени поразительны и непохожи на большинство привычных нам библейских историй. Например, что рассказывается о событиях непосредственно после сотворения мира? То, что Господь удалился на девятое небо, а нечистый остался на первом, и Господь сотворил себе двенадцать помощников очень простым способом: намочил руки и встряхнул ими, так что каждая капля превратилась в архангела. Нечистый сделал то же самое, и чертей появилось несчетное количество – столько же, сколько листвы и травы. Они устроились на своем первом небе, стали строить дома, города, ярмарки, а потом спросили Господа, можно ли им стрелять из пушек. Господь позволил, и они попытались выстрелами достать его на девятом небе. В ответ он… пальнул из собственной пушки всего один раз, и черти все с первого неба на землю упали, многие погибли, а выжившие так с той поры среди людей и ходят.
Можно пересказать немало других историй, которые сохранил румынский фольклор, но главное уже сказано: Господь и нечистый существовали в начале времен как равные силы, и без участия дьявола мир никогда бы не был сотворен. Это определенно не христианский взгляд на мир, под привычными терминами замаскировано – иногда лучше, иногда хуже – нечто иное. Возможно, следы все той же римской религии? Если уж культ Митры так пришелся по нраву обитателям Дакии, что из него (по одной из версий) вырос фольклорный персонаж Фэт-Фрумос, то почему бы не случилось то же самое с каким-то другим религиозным течением? Вопрос довольно сложный, потому что, хоть мы знаем достаточно много о Митре и его поклонниках, нам гораздо меньше известно о религии и мифологии даков, которые стали плодородной почвой для митраизма, пустившего глубокие корни.
