– Вы слышали моего брата? – крикнул Земобор слугам, что волочились за спинами его стражи. – Свой меч найдёшь у себя в покоях.
После бани Вислав ощутил себя так, будто Белые Боги сварганили его заново. Обильно смазав только что подстриженную брадобреем бороду благовонным маслом из Градов Вольмархии и надев чистый кафтан, он поднялся в свои покои. Он нашёл свой меч в светлице, тот лежал в ножнах на столе. Одноручный, выкованный и зачарованный альвами великолепный меч. Княжич Вислав взял его, и, смакуя ощущение тяжести в руках, сделал несколько взмахов. Руническая надпись, выгравированная на доле клинка, слабо блеснула изнутри огнём и златом на миг. Но и мига казалось достаточно, чтобы понять: меч чуял своего владетеля. У меча не было имени, Вислав ещё не совершил своего подвига, не одержал победы, которая дала бы ему право и божественное вдохновение, чтобы назвать его.
«Всё ещё впереди», – подумал Вислав, подпоясался мечом, и направился к брату в Малый чертог замка. Путь его лежал через Великий чертог, где стоял Резной престол королей Ольдании, сделанный из вечнодрева. После заключения в тесном каменном мешке чертог показался ему исполинским. А когда он посмотрел наверх и увидел привычно висящий среди стропил скелет дракона Хладнира, то от простора у него закружилась голова.
В Малом чертоге за столом, уставленном явствами, никого, кроме двух братьев не было. Вышедший из заключения Вислав волком набросился на оленину и фаршированных каплунов. Брат не лез к нему с разговорами, терпеливо ожидая, когда заговорит он сам.
– Спасибо, что освободил меня!
– Будет тебе! Старший брат всегда пожалеет младшего. Это Венцу я могу ещё козни строить, но не тебе! – восклицал, смеясь, Земобор – Вижу, ты и обедаешь с мечом на поясе! Под нашим столом вроде ни бесов, ни гардарийцев нет!
– Тосковал по клинку. Без него чувствовал себя голым.
– Тогда и я при мече буду, – заявил Земобор и позвал слуг, отроков и всю челядь, чтобы быстро несли ему меч.
– Ты-то у нас известный воин! – усмехнулся Вислав.
– Теперь я известный наместник! – подмигнул Земобор.
– Я заметил – кивнул на родовой знак, висевший на шее брата, Вислав.
В очаге горели поленья, тени играли на стенах. Виславу от освобождения стало весело на душе, и он опьянел ещё до того, как приложился к кубку.
– Если бы я был тут, когда отец приказал… – начал Земобор, смотря в чашу с медовухой. – Я б не молчал как Венц.
– Знаю. Но есть и моя вина. Нечего было уходить из покоев, когда отец наказал мне остыть и одуматься. Вот и сменил покои на каменный мешок. Эх… Раньше он хотя бы говорил, что можно с ним спорить, когда мы наедине. С годами он стал совсем жёстким.
– Да, король Рогдай суровый муж. Но понять его можно. Королевства и княжества Империи и так постоянно рвут друг друга, а тут ещё Ольфанд начинает возню против палатинатов, желая раздробить крупнейшие королевства, чтобы проще было держать нас всех в страхе. Когда императором избрали этого ольфандца Вольрика Одальгерда, отца сильно это подкосило. Он сам метил на Серебряный Престол, а тут ещё эта умброва война! Представляешь, баяны и певцы уже прозвали её войной за меренийское наследство, хех! Бран поднял на нас всю Гардарию, вместо того чтобы объединяться против всесилия ольфандского дворянства! И моё б сердце, брат, посуровело.
– Я его не виню, – проговорил Вислав. – Прекрасно понимаю, что ему нелегко сейчас. Но я не такой, как ты или Венц, в государственных делах я не сильно смыслю, хоть и родовой дух насылает на меня время от времени чутьё, чтоб я совсем не растерялся во всей этой борьбе интересов. И всё же, Брана Гардарийского я тоже понять могу, ведь Мерения была его вассальным княжеством, а отец желает забрать её себе.
