- Потом договорим, - сказал я майору и, отодвинув лейтёху, выбежал вон.
Бегом спустился по лестнице. Рядом с воином стояла смущённая Катя в бежевом костюмчике. Я смотрел на неё и не находил слов.
- А я с утра на своей машине, - сказала она. – А ведь знаю тут только штаб…
По лестнице бежали Авдей с Мухаммедом.
***
Обедали вместе в гостиничном ресторане. Настроение моё нормализовалось настолько, что я смог признаться спутникам в том, что просто не представляю себе дальнейшее.
Сместить командира, убить капитана и закошмарить дежурного с помощником – на это достаточно всего половины дня. А что потом? По зрелому размышлению, эту дружину нужно полностью расформировывать и создавать новую. Но что я хочу получить? И хватит ли денег?
- Это ведь ты готовишься к некоей войне, - сказала Катя за десертом. – Какой ты её видишь?
- Ну… - попытался я собрать мысли в кучу. – На нас внезапно нападёт оснащённый и мотивированный враг. А у нас ничего не готово.
- Давай по пунктам, - предложила Екатерина, ковыряясь ложечкой в пирожном. – Концентрации враждебных войск у наших рубежей не фиксируется. То есть просто напасть на нас прямо сейчас не получится. А если и зафиксируется когда-нибудь, Гардарика не собирает силы у границ. То есть нападение в любом случае не станет внезапным. Насчёт оснащённости врага я сильно сомневаюсь. Европейцы же воюют в основном в Африке. Но пусть будет по-твоему, они отлично оснащены. Почему ты решил, что у нас ничего не готово? Судишь по своей дружине?
- Естественно! – сказал я азартно. – Это же профессионалы! И в каком они виде?
- А давай спросим Авдея или Мухаммеда? – спросила весело Катя. – Они кое-что знают о дружине.
Я удивлённо посмотрел на парней, они отчего-то смутились. Катерина весело их спросила:
- Вы ведь рыси?
Авдей и Мухаммед коротко кивнули, потупив глазки. У меня отвалилась варежка.
- Только твои рыси не дают разгуляться чужим берам, вепрям, волкам, росомахам и горностаям на твоих землях, - задрав пальчик, важно проговорила Катя. – Только их присутствие привносит какой-то смысл в законы и договоры, лишь они делает тебя боярином.
- А если бы на дуэли победил тот священник? - не понял я. – Да если бы я просто погиб с родителями!
- Ничего б не изменилось, - сказала Катя. – Они бы просто стали служить другому боярину. И ещё неясно, кто кому служит.
- Большовы – очень древний род! – угрюмо молвил Мухаммед.
У меня в голове начала складываться картинка.
- Получается, реальная дружина имеет свои задачи и средства, а у открытой – свои? – спросил я у Кати.
- Тут ещё важно, что ты московский боярин, - сказала Катерина. – Москва на виду, в Москве заседают советы не таких заметных княжеств. И никто не спросит, почему именно в Москве.
- Наверное, из-за географического положения, - проговорил я. – И здесь живёт много народу!
- Вот и в Европе так думают, - улыбнулась Екатерина. – Разуй глаза, боярин! Когда формировалась Гардарика, Москва была самым защищённым местом. И самым магически молодым, то есть слабым.
Я откровенно вытаращился на Катю.
- Москва превратила слабость в силу, - наставительно молвила Катя. – Москва, вообще, специализируется на превращении слабостей и недостатков в преимущества. И она всегда не то, какой кажется, - она отпила кофе и проговорила. – Но ведь и кроме Москвы у Гардарики есть княжества, у них своя сила. Они сами хотят спрятаться в тени Москвы…- сделав ещё два глотка, Катерина сказала обыденно. - Я б на твоём месте не судила о Вооружённых Силах Гардарики по своей дружине.
