Другой пример: «Начальник цеха московского завода Г. И. Колпашков в 1937 году воевал в восточной части Монголии у реки Халхин-Гол. Ночью его вызвали в соседнее подразделение. Часовые заметили два силуэта, спускающихся по гребню горы, и, полагая, что это вражеские разведчики, открыли огонь и наповал застрелили обоих. Оказалось, что убили двух существ, похожих на крупных обезьян. Убитые были примерно человеческого роста, тело покрыто рыже-бурой шерстью. Запомнились длинные брови и волосы, закрывающие лоб. Лицо похоже на очень грубое человеческое. Другие офицеры также осмотрели трупы этих существ, но в разгар боев с японцами отправить их на исследование в Москву не было возможности».
Замечательный русский натуралист Н. А. Байков записал такой случай. «В 1914 году в горных лесах Южной Манчжурии зверопромышленник Бобо шин завел его показать „дикого человека“ в хижину охотника по имени Фу Цай. Последний приручил странное существо, которое хорошо прижилось в его доме. Это была большая дикая обезьяна, которая с необъяснимой ловкостью помогала охотнику загонять птицу и зверя в силки и ловушки. Обезьяна имела следующий вид: на голове спутанные и всклоченные волосы образовали шапку; лицо красно-бурого цвета, большой рот с большими зубами и острыми выдающимися клыками. Увидев нас, зверь присел, опустил свои длинные волосатые руки до пола и замычал каким-то диким, звериным голосом. Дикие, почти безумные глаза его горели в темноте. Ночью, когда Луна озаряла тайгу и заснеженные горы, волосатое существо присело на корточки под кедром, подняло голову и начало выть, подражая в точности протяжному вою волка. При этом он вытягивал нижнюю челюсть и по мере понижения звука опускал голову почти до земли, совсем так, как это делают волки».
Крупный русский бытописатель и знаток природы П. И. Мельников, описывая ветлужские и вятские леса второй половины 18 века, рассказывает об образе жизни гоминида, которого на Руси звали лешим, бесом, окаянным или лесовым: -«Зимой крещеному человеку в лесу окаянного нечего бояться. С Никитина дня вся лесная нечисть мертвым сном засыпает. Леший бурлит до Ерофеева дня (4 октября), тут ему не попадайся: бесится косматый, неохота ему спать ложиться, рыщет по лесу, ломает деревья, гоняет зверей. Окаянный спит до Василия Парийского (12 апреля), как весна землю парить начнет».
Как видно из описания, эти волосатые обезьяны вызывали панический страх у крестьян, они их приравнивали к нечистой силе.
Но самое важное в повествовании то, что, оказывается, реликтовые гоминиды зимой впадали в спячку, как медведи.
Наличие зимней спячки у гоминидов подтверждают якутские оленеводы. По рассказам оленеводов и охотников существовал на севере Сибири крупный гоминид, которого якуты называли чучупаа. К сожалению, после 1920 года этого вида гоминидов в Якутии никто не встречал. Чучупаа – это огромная обезьяна, покрытая густой шерстью. Зимой зверь впадал в длительную зимнюю спячку в сухой берлоге, как медведь. Рост взрослой особи достигал 2,5 метров. Лицо – обезьяноподобное, покрытое густыми волосами чёрного цвета. Якуты утверждали, что обезьяна питалась мясом оленя, грибами и ягодами. Люди, однажды встречавшиеся в тайге с чучупаа, утверждали о наличии примитивного разума у этого вида гоминида: оленей он убивал большим камнем или пикой с каменным наконечником. Острым осколком кремневого камня гоминид снимал шкуру оленя, каменным ножом вырезал куски мясо и ел мясо сырым. Огня не знал. В холодную погоду он обёртывал своё тело шкурой оленя.
