– Нам ваше высокоблагородие таких подробностей знать ни к чему. Вы поймите таки меня правильно, Моисей Абрамыч доверяет людям, вот люди ко мне и тянуться. А пачпорта, что бы надпись накропать, нам не к чему.
– А как же насчёт скупки, краденного? – Припугнул Владимирский, что бы перейти к делу.
– Ваше высокоблагородие, у нас с этим строго, разве што пожалеешь какого сироту, себе же в убыток.
– Разве мы с вами знакомы?
– Мир слухом полнится. Кто ж не знает такого человека. Клянусь таки жизнью любимой мамы, покойной жены, про эту даму добавить ни плохого, ни хорошего не могу. Таки вы поверьте, я с утра до вечера здесь. Где мне быть?
– Значит не хочешь по хорошему. Знаешь сколько за скупку краденного огребёшь? – Владимирский откинул прилавок.
– Шо вы меня пугаете. Я таки пуганный, ещё когда служил в Одессе, у дяди Бени на побегушках. Таки я вам замечу, мне контрабандисты, в зад тарань засунули, у них там были с дядей Беней, какие-то недопонимания.
– И что тарань? – Машинально спросил Владимирский отодвигая в сторону хозяина ломбарда.
– Не знаю, может ещё там. Туда зашла хорошо, а обратно иглы раскорячила. – Моисей Абрамович дёрнул за шнурок, отойдя от нашего героя, который достал из под прилавка свёрток и уже начинал его разворачивать. Где-то в соседней комнате послышался звонок. И через мгновение оттуда выскочила ошалелая, худенькая девчонка, на вид лет тринадцать и направила на нашего жандарма дробовик. Глядя в её круглые, очумелые глаза, Владимирский произнёс себе под нос:
– С дуру сейчас шмальнет. – Девчонка закрыла глаза, этого хватило нашему жандарму, что бы переместиться в сторону. Грохнул выстрел.
– Маруся, деточка моя! Чем ты думаешь? Я таки просил тебя, без моего знака не стрелять. – Лавочник выскочив из-за прилавка подбежал к дырке в стекле, образовавшейся после выстрела, и заглянул на улицу: – Из-за твоей неосторожности, таки могли пострадать не в чём невинные люди.
– Хорошее самообладание Моисей Абрамович, значит попади она в меня и люди на улице не пострадали бы. – Скептическим тоном произнёс Владимир, забирая дробовик у девчонки: – Заботливый вы наш. – Девчонка мёртвой хваткой держащая охотничий обрез, заскользила за Владимирским. И тому пришлось, только резким рывком, оцепить девчонку от грозного оружия. Малолетняя воительница была в шоке, в следствии этого настырно тянула руки к дробовику, который жандарм положил на верхнюю полку. Владимирский легонько шлёпнув её по рукам, молвил флегматичным тоном: – Не бабское дело с волыной играться, патроны переводить. – И далее его реплика предназначалась хозяину ломбарда: – Да уж влип ты Моисей Абрамович.
– Ваше высокоблагородие, я ж тольки папужать хотел. Кто ж знал что эта малахольная пальнёт.
– И тем не менее, я проведу этот случай в своём донесении, как нападение на исполняющего обязанности. Закрывай контору. А что это девчушка на тебя не похожая, никак ещё и беременная, да ты у нас педофил.
– А я смотрю вы у нас благородный. Только учтите что такой благородный и совратил её в одиннадцать лет. А я таки негодяй её с улицы полудохлую подобрал. Я старый еврей, хочу умереть в своей постели и что бы было кому глаза закрыть. Грешил таки скажу я вам много, детей Бог не дал, шесть лет назад супруга умерла. Мне самому уже скоро шестьдесят, а на мне мама и тёща.
– Сейчас заплачу. – Владимирский развернул тряпицу: – А приборы то с вензелями, это мы враз установим их владельца.
