– Вы. Вы ещё не полностью здоровы.
– Ну что же мадемуазель. – И князь закашлялся: – Предлагаю вам сопровождать нас с капитаном, что бы вы в критический момент, могли проявить своё милосердие. – Хващинская от такого сарказма покраснела и молча стояла рядом с Лопухиным, возможно ожидая его извинения. Князь же продолжил как ни в чем ни бывало: – Ну же, возьмите с собой сиделку для капитана.
– Нет, нет. Господа я вас все таки попрошу отбыть одних, с позволения Бориса Ивановича. У нас все таки долг, вернуться к больными. – Произнеся эти слова, Вера Ильинична преданно посмотрела на подполковника.
– Что же вы Вера Ильинична, считаете нас совсем выздоровевшими? – Спросил Сивуха, видимо желая для развлечения прихватить с собой девушек.
– Мадемуазель Хващинская и мадемуазель Троекурова, может сопровождать наших больных в долину, с вашего соизволения Вера Ильинешна. – Разрешил ситуацию доктор: – Отправляйтесь и вы Владимир Владимирович, вам тоже необходим отдых. Вы все ранения перенесли на ногах.
Владимирский, в своём штопанном от осколочных и пулевых пробоин мундире, с чёрной повязкой на глазу, для того, что бы не травмировать девушек своим ещё страшным шрамом, ответил:
– Благодарю вас Борис Иванович, однако служба. Мне с фельдъегерем пришла депеша от полковника Яковлева. Наш генерал лейтенант Иосиф Владимирович, завладел Шипкинским перевалом и перевалив через Балканы, открыл себе путь на Константинополь.
– Неужели наши войска двинуться на Константинополь? – Удивлённо спросил Розенштраух.
– Батюшка, а вы что думаете по этому поводу? – Спросил комендант Владимирский.
– Ой не знаю господа. Говорят что наш передовой отряд уж занял Эски-Загру. Только сил маловато, у отца нашего Иосифа Владимировича. Разведка доносит, будто бы на встречу нашим войскам из Албании, движется войско Сулейман-паши. Западный отряд наш овладел Никополем и осадил Плевну. Разве что туркам поможет Осман-паша спешащий на подмогу. Слава Тебе Боже Наш, слава Тебе что ты не оставляешь нас. – Все сидящие за столом в порыве радостных чувств перекрестились за батюшкой.
– Отец Николай, а за что у вас крест Георгиевский? – Спросила курсистка Лиза.
– Сей крест я заслужил ещё в крымскую компанию. То было под Севастополем, англичане захватили тогда наши флеши. Их то требовалось, вернуть назад. А у нас в батальоне всех офицеров побило напрочь. И выходит, что кроме меня, в атаку подымать людей некому. Молодой тогда был я то, но крест наперсный поднял и повёл в атаку. Так-то с Божьей помощью флеши отбили как есть. – Окал поп.
– Батюшка, а вы родом откуда будете? – Спросил Владимирский.
– Вологодские мы. Батюшка мой из рабочих, грамоте обучен, перебрался в Нарву и слесарем работал на Кренгольской мануфактуре. А матушка поповская дочка, вот и я с младенчества мечтал попом то стать. Вот и служу уж поди, годков более тридцати. Спаси вас Бог, за ваше гостеприимство, однако же нужно поспешать, что бы к ночлегу поспеть за светло.
– Ну коль вы батюшка готовы, так и я уж собрался. – Поднимаясь из-за стола, сказал фон Клюге: – Господа, с фельдъегерем пришло мне предписание, догонять наши войска. Так что прошу выздоравливать и за мной.
– Борис Иванович, Борис Иванович. – За дёргали носами курсистки, ещё со вчерашнего вечера ожидающие отправление своего строгого наставника. Комендант ещё вчера отдал ему предписание, отправляться в действующую армию.
