Русалочка проснулась не поздно и не рано.
Ей снилось, будто хвост был рыбий у Ролана:
Он плавал с нею рядом свободно под водой,
Счастливо улыбался и звал своей женой…
Остаться б, не проснуться, в чудесном этом сне.
Печаль разлуки горькой в грядущем будет дне.
Безрадостно, жестоко сегодня пробужденье,
Как будто бы с небес на камни скал паденье.
Глядит русалка грустно в зелёный потолок.
Рассталась бы с хвостом во имя пары ног,
Но знает, превращенья – лишь в сказках и мечтах.
Хотя в воде не видно, лежит она в слезах:
К земному человеку душою прикипела,
И он в неё влюблён! Но в чешуе часть тела.
Ей не ходить по суше, не бегать по траве —
Всю жизнь в воде плескаться, жалея о судьбе…
«Ролан, мой славный, милый, зачем ты – человек?» —
Рыдает она горько. Подводный мир померк:
Здесь сумрачно, тоскливо и рыбки вместо птиц.
Кругом одни блондины, нет загорелых лиц.
В туниках изумрудных теряясь в толще вод,
Хранит свои секреты русалочий народ.
На воздух не всплывают, хоть могут там дышать,
Плывут легко, как рыбки, но жабр не видать…
Ей первый поцелуй с Роланом не забыть,
Но кто бы мог подумать, что больно так любить?
«…Зачем способность плакать, коль ты живёшь в воде?
К тому ж, в морской, солёной, на океанском дне!
Природа здесь ошиблась, – решила Благодать. —
Воды кругом – залейся, а хочется рыдать…»
***
На китобойном барке невесел капитан.
Но кто об этом знает? Он твёрд, как истукан.
Штурвал в руках сжимает, команды отдаёт.
Хотя душа страдает – и глазом не моргнёт.
Он сдержан: силы воли ему не занимать.
Внутри же сердцу тяжко: он любит Благодать.
Душа лишь к ней стремится, корабль – прочь плывёт,
Попробуй-ка смириться…
– Чего? – старпом ответил.
– Да мы не о тебе!
Вперёд взгляни скорее! Кит плещется в воде!
В трубу мужчина смотрит: и правда, кашалот!
Сам в руки отдаётся – навстречу им плывёт.
– Старпом, иди поближе, дружище Кашалот.
Спешит старик на мостик, взволнован, рад киту.
Лишь капитан спокоен, глядит на суету
Почти что равнодушно и терпеливо ждёт.
Он лучше всех здесь помнит, как был разбит вельбот.
Прошли всего лишь сутки, и снова в море кит…
– Я больше не гарпунщик, – старпому говорит.
– Но как? Ролан – ты лучший! Кит крупный, как вчера.
– Пусть проплывает с миром почтенная гора…
– Пустые бочки в трюме, в бой рвутся моряки.
Ведь мы на китобойце!
– Мы к смерти все близки, —
Сказал Ролан серьёзно, похлопал по плечу:
– Терять людей напрасно я больше не хочу.
Старпом умолк. Растерян. Команде что сказать?
Кит мимо проплывает, а им – лишь наблюдать?
Пыл рьяных китобоев ничем не усмиришь.
Они здесь ради доли. Попробуй, скажи «Кыш!»
Пошлют тебя подальше или поднимут бунт.
Кит каждый – это деньги, что за бортом плывут!
Понять Ролана можно: вчера чуть не погиб,
Но моряки – бесстрашны, для них бесценен кит.
Пусть шестеро погибло, глядишь, им повезёт!
Их алчность дикой силой влечёт скорей в вельбот.
Старпом всё это знает, но помнит ли Ролан?
Сказать «нет» китобоям… В уме ли капитан?
Неужто так влюбился, что разум замутнён?
– Пора бы замедляться, не то кита пройдём!
