Когда понемногу привожу мысли в порядок, твердо заявляю, обернувшись:
– Для начала я просто приступлю к учебе, а там посмотрим.
– Хорошо. – Королеву, похоже, устраивают мои слова. – А сейчас я бы хотела взглянуть на твои крылья. Подойди ближе, Корделия.
В недоумении я приближаюсь и становлюсь напротив нее.
– А что с ними?
– Ничего, – мягко произносит она, положа руку мне на плечо, – это стандартная проверка. Обычно это делает комиссия из трех преподавателей. Ментальный вампир, иногда его могу заменить и я, когда располагаю свободным временем. Декан факультета фей. А также ректор. Но на данный момент того, кто заменит почившего на днях бывшего ректора, временно нет на месте. Дрейк у нас женился недавно и…
– Можешь не продолжать, я в курсе. Твой временно исполняющий обязанности ректора уже сообщил о медовом месяце своего дяди. Только вот я не пойму, почему ректором назначают вампира? Почему не фея? Или фею?
– Феем был Бенджамин Стоун, которого мы сегодня хороним.
– Ректора?
– Да. Понимаешь, наша преемственность устроена так, чтобы ни у кого не возникало желания его оспорить, обвинить в несправедливости распределения должностей между созданиями. Мы равны, и наша принятая в Академии система призвана быть показательной, примером миролюбивых взаимоотношений, к которому должны стремиться и взрослые, и студенты. Таково наше воспитание. Быть может, тебе кажется, что всё это мелочи, но на этом строится мир, что исключает нежелательную войну между видами. Лично я не сторонник насилия и неравноправия, чего не скажешь о природе вампиров. Поэтому я и иду на уступки.
– Но это твоя Академия. Род Карсонфли был первым, кто вышел на связь с человеческим миром, подписал мирное соглашение и выторговал у Канады остров Антикости. – Да, как ни странно, я кое-что знаю. – Марианна Карсонфли построила этот дворец…
– Так и есть, но, как я уже сказала, вампиры – народ горячий, с ними нужно дружить, и ни в коем случае не показывать свое превосходство. Повторюсь, мы равны, и это основа основ. Но при этом я не забываю и о необходимости принятия новшеств, а для этого у меня есть ты. Верю, что когда-нибудь ты изменишь наше сосуществование, выдвинешь наши взаимоотношения с другими видами на новый уровень. На тот, в котором мы не просто дружны, но и можем себе позволить любовь, которая долгое время была под запретом. – (Предпочитаю ничего не говорить. Всё сложно, конечно. Требует времени и сил. Прогресс нужен как воздух, я это понимаю.) – Ладно, не будем больше об этом. А сейчас, дорогая, раскрой, пожалуйста, крылья.
И я выныриваю из непростых размышлений и мысленно даю команду своим крыльям проявиться, не видя в просьбе ничего сомнительного, что могло бы насторожить. Ну посмотрит она, что здесь такого?
– Ох, красивые у тебя крылья, Корделия, – с восхищением и гордостью. – Не ожидала. Ты же пыльцой не пользуешься? – вдруг нахмурившись, она заглядывает мне в глаза.
– Пыльцой? Какой пыльцой? – мои брови приподнимаются в искреннем недоумении, и Розалинда тотчас расслабляется, улыбнувшись.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
