В четвертой книге своей «Истории» Геродот помещает скифов в четырехугольник со сторонами по Дунаю – Черному морю – Дону – примерная линия, параллельная черноморской и отстоящая от нее на 4000 стадий:
Если принять Скифию за четырехугольник, две стороны которого вытянуты к морю, то линия, идущая внутрь страны, по длине и ширине будет совершенно одинакова с приморской линией. Ибо от устья Истра до Борисфена 10 дней пути, а от Борисфена до озера Меотиды еще 10 дней и затем от моря внутрь страны до меланхленов, живущих выше скифов, 20 дней пути. Дневной переход я принимаю в 200 стадий. Таким образом, поперечные стороны [четырехугольника] Скифии составляют 40 000 стадий, а продольные, идущие внутрь материка, – еще столько же. Такова величина этой области.
Стадий Геродота определить легко. В одном месте (в рассказе про войну Дария со скифами же) он описывает пролив Босфор:
Устье этого моря в ширину четыре стадия, длина же этого устья – пролива, названного Боспором… доходит до 120 стадиев.
Мы знаем, что длина Босфора – 33,4 км. Нетрудно подсчитать, что стадий Геродота составляет 278 м. Пусть 280. Почему это противоречит нашим знаниям про классическую длину стадия (~180 м), я не знаю. Но если верить Геродоту, то северная граница Скифии располагается, следовательно, в 1100 – 1120 км от черноморского побережья. Это расстояние как раз от Перекопа до Москвы!
Такая география, конечно, может не быть правильной: немало искажений могло случиться на пути этой информации до ушей добросовестного античного историка. Но по крайней мере мы можем представить масштабы, в которых он и его современники мыслили себе Скифию. Особенно в сравнении с размерами материковой Греции.
С другой стороны, есть одно очень знаковое совпадение. Именно в районе Москвы во времена Геродота располагалась финно-угорская дьяковская культура. Гаплогруппы N, надо полагать.
Хорошие люди: это они подарили русским детям избушку на курьих ножках. Именно их «домики мертвых» – этакие склепы в виде прямоугольных бревенчатых полуземлянок высотой около 2 м с двускатной крышей и очагом у входа – как считается, и послужили прообразом жилища Бабы-Яги.
Вот как выглядело типичное дьяковское погребение в таком домике:
Когда-то это был небольшой бревенчатый домик, в котором находились кремированные останки 5 – 6 человек, мужчин, женщин и детей <…> В нескольких случаях прах был помещен в сосуды-урны. Некоторые из урн были сильно обожжены с одной стороны, возможно, что во время погребальной церемонии они находились около костра… [326]
А что – все совпадает! Зашел себе в избушку передохнуть, водички испить. А тут появляется финно-угорская старушенция, унюхивает чуждую гаплогруппу, кричит: «Здесь русский дух, здесь русским пахнет!», запихивает тебя в горшочек (или сажает на лопату), а его в очаг у входа – и пожалуйте!
А кто был соседом дьяковской культуры с юга?
Да —
– доказано, что дьяковцы перенимали некоторые технологии у скифов – так, их костяные наконечники стрел подражают скифским формам, найдено также некоторое количество привозных вещей из Скифии. [67]
Так что Геродот-то, похоже, именно дьяковцев и имел в виду, говоря —
– севернее этих царских скифов живут меланхлены – другое, не скифское племя. Севернее меланхленов, насколько мне известно, простирается болотистая и безлюдная страна.
Севернее дьяковцев действительно болотистая и тогда почти пустынная Вологодчина и Белоозеро.
