Однако Ютский закон появился много позднее «Правды Ярослава», да и в целом русский кодекс вырабатывался как самостоятельный правовой акт. При этом акты других народов тоже, конечно, учитывались, а постоянное наличие при дворе Ярослава представителей высшей европейской знати давало широкие возможности для консультаций, которыми любознательный Ярослав не мог не воспользоваться.
В целом же «Правда Ярослава» опиралась на обычаи славян, а не на византийские или европейские нормы – это признаёт и профессор русской истории Хоскинг в своём новейшем исследовании о России.
Ярослав был вторым великим государем в истории Русского государства, причём – вторым подряд, приняв, хотя и не без эксцессов, княжение после первого великого государя – своего отца Владимира, получившего в русских былинах славное прозвище «Красное Солнышко».
Летописец тонко уловил это, записав:
«Подобно тому, как если б кто распахал землю, а другой посеял, а иные стали бы пожинать и есть пищу обильную, так и князь Владимир распахал и умягчил сердца людей, просветивши их крещением; сын его Ярослав, насеял их книжными словами, а теперь их пожинают, принимая книжное ученье»…
Так и было – Киевская Русь вышла на торную дорогу к всестороннему развитию, включая технологическое… Обширные её династические связи с Европой, связи культурные и торговые связи позволяли уверенно предполагать, что дальнейшее развитие Руси приведёт её к ещё большему могуществу, усилению влияния и сближению с новой, молодой чисто европейской цивилизацией, начинающей формироваться в Западной Европе.
Вот кто был в супругах у сыновей Ярослава (по «Краткому Летописцу» Ломоносова): у Изяслава – «польская королевна Мечислава Второго, сестра Кажимирова»; у Святослава – «Ода, графиня штадеская, сестра Бурхарда, епископа трирского»; у Всеволода – «царевна греческая Константина Мономаха»… Последняя была матерью Владимира Мономаха, но об этом – позже.
Уже этот перечень показывает уровень престижа Киева в эпоху Ярослава и сразу после него. Михаил Васильевич Ломоносов, описывая эпоху Ярослава с её блестящими брачными союзами, заключал рассказ так: «Знатные союзы, Ярославом утверждённые, купно с военными делами, соседам страшными, возвели Россию к великой знатности и славе».
Ярослав Владимирович Мудрый как бы подытожил своей деятельностью большую и насыщенную деятельность своих предков и предшественников на великом киевском столе. Карл Маркс в работе «Секретная история дипломатии Восемнадцатого века» писал:
«Старинные карты России будучи раскрыты перед нами, обнаруживают, что эта страна некогда обладала в Европе даже бóльшими размерами, нежели те, которыми она может похвалиться ныне»…
Маркс имел в виду то влияние, которое Киев имел на юге Европы, и продолжал: «Её (России. – С.К.) непрерывное возрастание с IX по XI столетие отмечают с тревогой. Нам указывают на Олега, бросившего против Византии 88000 человек и продиктовавшего, укрепив свой щит в качестве трофея на воротах этой столицы, позорные для достоинства Восточной Римской империи условия мира. Нам указывают также на Игоря, сделавшего Византию своей данницей, и на Святослава, похвалявшегося: “Греки доставляют мне золото, драгоценные ткани… фрукты и вина, Венгрия снабжает скотом и конями, из России я получаю мёд, воск, меха и людей”, и, наконец, на Владимира, завоевавшего Крым и Ливонию и принудившего греческого императора отдать ему дочь, подобно тому, как это сделал Наполеон с германским императором. Последним актом он сочетал теократический деспотизм порфирородных с военным счастием северного завоевателя и стал одновременно государем своих подданных на земле и их покровителем и заступником на небе».
