Русские женщины привилегированных сословий в Италии и на Лазурном берегу Франции - страница 27

Местное население, восхищаясь русским искусством, при этом не всегда воспринимало как явление благоприятное российскую знать, продолжавшую сорить деньгами «в местах с мягким климатом». Тем не менее, в 1892 г. в Ментоне было завершено строительство Русского дома-санатория. Соседство великосветской аристократии с лечившимся здесь провинциальным полусветом очень точно уловил отдыхавший в Ницце в 1897–1898 гг. А. П. Чехов:

«Смотрю я на русских барынь, живущих в Pension Russe, – рожи скучны, … себялюбиво праздны, и я боюсь походить на них, и все мне кажется, что лечиться, как здесь мы (то есть я и эти барыни), – это препротивный эгоизм»[218].

Помимо «золотой» молодежи сюда стремились попасть и представительницы передовой российской интеллигенции, которые неординарным поведением также шокировали местную публику. Олицетворением русского феминизма стал образ художницы М. К. Башкирцевой, жившей в Ницце. Другая талантливая художница-карикатуристка – А. А. Хотинцева – неоднократно приезжала в Русский пансион и гостила у А. П. Чехова, поражая «местных» также неординарностью поведения:

«Здесь считается неприличным пойти в комнату к мужчине, а я все время сидела у Антона Павловича»[219].

Многие курортники подобно Башкирцевой и дочери Дервиза умирали от туберкулеза во цвете лет, отчего расширялась территория местных кладбищ, хотя большая часть скончавшихся на Лазурном Берегу желали быть захороненными на родине. Среди них – финансовый покровитель П. И. Чайковского – Надежда Филаретовна фон Мекк. Обострение туберкулеза сопровождалось тяжелыми душевными переживаниями, вызванными слухами по поводу заболевания ее кумира. Современные исследователи объясняли ее скорый отъезд на свою виллу в Ниццу нежеланием давать объяснения по поводу странной «азиатской холеры» великого композитора, вызванной «судом чести» светского Петербурга[220].

Фон Мекк пережила «дорогого друга» всего лишь на три месяца. После отпевания в соборе Св. Николая ее тело было отправлено в Россию, так как Надежда Филаретовна, как и многие другие, не пожелала быть захороненной на кладбище Кокад.

Русский некрополь был организован на склонах одноименного холма во второй половине XIX века, ранее приобретенного Российской империей для размещения артиллерийской батареи. Здесь были погребены вторая супруга Александра II княгиня Е. Долгорукая, брат декабристки М. Волконской полковник А. Раевский, друг А. Пушкина, С. Сазонов – министр иностранных дел России, княгиня Е. Сербская, генерал от инфантерии Н. Юденич, известный хирург С. Воронов, изучавший проблемы омоложения на опытных обезьянах[221], Елизавета Кочубей, благодаря которой появилось в Ницце здание известного музея имени Жюля Шере.

Елизавета Васильевна Кочубей (1821–1897 гг.) начала строить особняк в Ницце в 1878 г., но из-за нехватки денег недостроенный особняк пришлось продать, и в 1925 г. здание оказалось во владении города.

Тремя годами позже здесь был открыт музей имени Ж. Шере, «отца афиши и плаката», работавшего в Ницце в последние годы своей жизни. Е. В. Кочубей была олицетворением светской львицы, она увлекалась музыкой, сочиняла романсы, некоторые из которых стали популярными, как замечают историки. Ее можно назвать «дважды Кочубеем Российской империи» – эту фамилию она носила и до замужества. Она была дочерью В. В. Кочубея, полковника, участника Отечественной войны 1812 г., а позднее стала невесткой светлейшего князя В. П. Кочубея, известного русского государственного деятеля. Этот сановник имел 12 детей, и один из его сыновей женился в 1839 г. на своей троюродной племяннице