Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.) - страница 25

. Поскольку порты, лежавшие на путях, связывавших Россию со странами западной Европы, находились под властью Швеции, происходивший в этих портах товарообмен облагался именно здесь торговыми пошлинами, поступления от которых пополняли шведскую казну. Концентрации именно в этих местах товарооборота между Россией и странами Западной Европы способствовала политика шведских властей, закрывавшая западноевропейским купцам путь в Россию, а русским купцам путь на Запад. На территории самих ливонских городов непосредственная торговля между русскими и западноевропейскими купцами была запрещена, товарообмен происходил благодаря принудительному посредничеству немецких купцов – подданных шведской Короны, наживавшихся на этом[195].

Невыгодные для России стороны этого порядка с особой остротой обозначились в середине XVII в. 40–50-е гг. XVII в. стали временем значительного расширения объема русской внешней торговли на балтийском направлении, о чем говорит имевшее место в эти годы увеличение в несколько раз доходов от торговых пошлин, собиравшихся в ливонских портах[196]. Установление контроля над ливонскими портами (прежде всего над Ригой, через которую поступало на внешний рынок до ^>2/_>3 товаров с территории Восточной Европы) могло бы стать очень важным дополнительным источником пополнения русской казны[197]. «Балтийский бум» (выражение современного исследователя) 40-50-х гг. XVII в. привел к расширению круга участников торговли с русской стороны (наряду с купцами из Пскова и Новгорода в ней все более активное участие стали принимать купцы из Москвы и Ярославля) и накоплению в их руках крупных партий товаров и капиталов, росту их активности, находившей выражение в многочисленных торговых поездках[198].

Середина XVII в. отмечена и первыми попытками русских купцов самостоятельно посещать европейские порты (в частности, Любек), что наталкивалось на противодействие шведских властей[199]. К середине XVII в. русское купечество стало важной активной силой, способной (при отсутствии барьеров) к самостоятельному выходу на европейский рынок. Такая перспектива не могла оставить равнодушными русские правящие круги, тем более, что выход на европейский рынок способствовал бы не только обогащению купцов, но и успешной реализации казенного товара, принадлежавшего царю, которым зачастую купцы и торговали. Неслучайно шведские послы отметили в своей записке, что царь «является самым большим купцом в своей стране»[200].

В 1652 г. Алексей Михайлович обратился к курляндскому герцогу с предложением построить для него в Митаве 4 корабля, чтобы затем они плавали по Балтийскому морю вместе с кораблями герцога[201]. Еще до начала летней военной кампании 1655 г. 22 июня была подготовлена царская грамота с предложением городу Гданьску перейти под русский протекторат, а царь обещал подтвердить все городские права и привилегии. Отправленный с этой грамотой псковский купец Никита Иевлев не мог проехать в город, уже блокированный шведскими войсками и флотом[202]. Все эти факты говорят о попытках поиска обходных путей вокруг барьеров, поставленных шведскими властями на пути из России в Европу. В 1656 г. было принято решение сломать их силой.

Анализируя причины, побудившие русское правительство принять решение о войне, шведские послы отмечали неблагоприятные для Швеции изменения в международной обстановке, выступления враждебных Швеции держав. Особенно значительную роль, по их мнению, сыграла деятельность австрийских дипломатов, внушавших Алексею Михайловичу различные «подозрения» относительно шведских планов