Русы - страница 3




Святослав наряду со своей младшей дружиной держал зажатый ногами пудовый булыжник. Тяжело, невыносимо – но на лице князя застыла вымученная улыбка. Терпи, княже – более старшие воины на тебя смотрят. Ведь всадник одними ногами должен на всем скаку держать коня. Делать его послушным, от этого твоя жизнь зависит. Руки-то нужны свободные – чтоб с ходу, пока несешься на вражье войско, успеть выдернуть стрелы три и послать их туда, в густое месиво впереди, и забрать одного-двоих, пока лук не станет бесполезным в тесной мясорубке. Но и тогда руки воину нужны для меча.

– Хватит! – Рявкнул Асмуд, и отроки с облегчением гулко шлепнули оземь булыгами. Дрожь готовых лопнуть ног, кто-то с непривычки даже упал – дружных хохот матерых дружинников. Вои, передохнув, разбились на пары – и гулкие стуки топоров о щиты побежали по полю.


Копье, лук, топор, щит, булава, сулица, кистень. Со всем этим знаком был воин рус, и знаком в совершенстве. И конечно же меч, с которым рус был неразлучен лет с четырех-пяти и до самой смерти. А если везло – с ним и погибал, улетая в Перуново царство. Нет, нет – не в болезни смрадной, с позором в постели, не в старости гиблой, что сушит тело и ломит кости, в бою, только в бою должен пасть воин. И хорошо бы еще, умирая, перед тем, как взглянуть на небо, в лик Перунов, развалить от плеча до пояса того, кто проткнул тебя. Чтоб душа спокойно летела в царство бесстрашных героев, чтоб не остался ходить по земле и хвастаться тот, кто убил тебя. Заглянуть в его стекленеющие глаза и спокойно расставить руки навстречу падающему к тебе небу. И сипло, чувствуя железно-кислую кровь во рту, прошептать:

– Перун, я иду. Прими…


Мужала дружина, выпестованная варягами Свенельдом и Асмудом. Мужала, впитавшая бой викингов и тактику тюрков. Мужала, готовая к жестким рубкам. А как могло быть иначе с такими соседями? Зазеваешься – раздавят, угонят скот и тебя в рабство, затопчут пашни и память предков. Поэтому терпеливо растили дружину варяги, закаляя в мелких набегах, будто знали, что скоро грядет великое. Что скоро, совсем скоро Русь нальется соками, что бабы, отдохнув от больших войн, нарожают и вскормят горластых крепышей, и те крепыши, задорные и плечистые, захотят испытать свою удаль в дальних краях. И что скоро, совсем скоро растущей Руси станет тесно с Хазарским царством. И кому-то надо подвинуться – данники же не бесконечны. А дружину надо кормить, и жрет та дружина много.

Глава вторая. Поход на хазар

– Ох, сынок, стал ты крепок! В плечах раздался. Но… Мне с тобой надо поговорить, – княгиня Ольга обняла Святослава.

– О чем? – Князь вгляделся в лицо матери. Приехала три года назад с Византии, крестившись в новую веру. Приехала под шепот черни на площадях – Какой оттуда княгинюшка-то приедет? Мягше от веры ромейской станет, тверже ли? Народ озабоченно качал головами и расходился. Своих богов, что ли, мало? С десяток и больше – кому хочешь, тому и молись. Непонятно – пытаясь казаться мудрыми, хмурили лоб знатнейшие из мужей. Нет, не доведет до добра Византия да вера чудная, ромейская.

– Надо, князь, веру принять Византийскую. А то мы все как язычники – в темноте идем. А место Руси рядом с великими державами в одном строю. Но… Без веры истинной, без единого Бога так и будем мы в серости, с краю мира. И кесарь, и короли германские – все давно Христа приняли. Все – кто просвещен и всесилен. Един у нас Бог, а не множество. – Твердо убеждала Ольга сына.