Рвущийся в небо - страница 17



Сэнежа фыркнула и задрала нос.

– А его чего же не расхваливаешь? – спросила она и кивком показала на Кипуна.

– Его? – переспросил Тужай и, хохотнув, пояснил: – А чего его нахваливать? Вы про него лучше меня знаете… Да и не к спеху ему. Он и следующего танца лун легко подождать может. Это нас возраст поджимает… У меня ещё куда ни шло… Пара бескрылых лет ещё есть. А у него всё! – Тужай вновь указал на чужака. – Последние, считай, дни отгуливает. Не радостно, а? Да и ко мне, безногому да бескрылому, жизнь не особо весёлой стороной поворачивается… А слёзы вы льёте!

Наруша стыдливо всхлипнула, уткнувшись в плечо Четая. Сэнежа поджала губы и распрямила плечи.

– Я не лью, – буркнула она. – Некогда лить. Дело делать пора. Воду искать… Припасы остальные.

– Воду – это хорошо, – одобрил Тужай. – Воду – это правильно. Пить страсть как хочется. После ночных плясок в горле дерёт, словно туда морского песка сыпанули! Меня в деле утоления жажды только одно пугает…

Он выразительно провёл рукой по пузу.

– Что, живот болеть начал? – подхватился чужак. – Тот удар сказывается?

Все остальные тоже обеспокоились и стали тревожно переглядываться.

– Да не! – отмахнулся Тужай. – Синяк как синяк! Меня больше беспокоит, что вот нагрянет время отойти по нужде, а куда я отойду-то? И как?

– Тьфу на тебя! – в сердцах сказала Сэнежа. – Тогда и ты делом займись, пока мы припасы ищем!

– Это каким делом? – подозрительно уточнил Тужай.

– Ямку себе выкопай! – фыркнула Сэнежа.

Всем, даже Тужаю, отчего-то эти слова показались жутко смешными. Смех грянул громкий. Закончилось веселье также внезапно и быстро, как и началось. Кипуну стало неловко, как будто его поймали на том, что он из чужой плетюги рыбу таскает. Остальные тоже стыдливо отводили глаза.

За дело взялись дружно, хотя по первости и бестолково. Пытались сдвинуть Палец, раскачать его. Хотели освободить ногу Тужая, да и с участью Бажуты определиться нужно было. Пока оставался крохотный шанс, что она жива, все цеплялись за эту призрачную надежду. Но Палец лежал спокойно и недивижимо, ему плевать было на ту суету, что люди развели вокруг него. Щель, в которой застряла нога Тужая, всё больше напоминала Кипуну насмешку.

Чужак время от времени отлучался посмотреть, как там Инесь, проверить самочувствие Тужая, да и остальных держал под присмотром. Четай и Наруша аккуратно разобрали камни в том месте, где лежали припасы. Им удалось найти немного воды, мешок с высушенными ломтиками куяра и три пустые бутыли. Бутыли были целые. Из одной, правда, разило брагой. Но это было лучше, чем ничего.

Сёстры собрали все уцелевшие одеяла, плащи, треснувший, но вполне уцелевший сундук с ритуальными инструментами. Как смогли, привели их в порядок. Один из плащей, что был почище, пустили на повязки для Инесь. Устроили её со всей возможной осторожностью. В себя она так и не пришла, лишь постанывала время от времени.

Сам Кипун работал у основания упавшего Пальца. Там, где были сложены дрова, там, где ночевала Бажута. Он то и дело натыкался взглядом на торчащий из-под Пальца навес. Ему всё время казалось, что он видит то подрагивающую руку Бажуты, то шевелящуюся на ветру прядь волос. Каждый раз это оказывалось игрой теней. К вони, что так и стояла в воздухе после плевка сальзы, он принюхался, но дышалось тяжело, да и слова Тужая легкости не добавляли. В голове то и дело крутились обрывки фраз: «…нас возраст поджимает… Последние дни… безногому, да бескрылому…»