Она постоянно нервничала, а я все еще нервничала — в таком состоянии нам не стоило продолжать разговор.
— Мам, шаттл пришел!
6. Дух Рождества
Нет, автобуса еще не было — моего, зелененького. Проезжали все другие с рекламой компаний, сдающих авто напрокат. Я еще даже не вышла из дверей терминала и наблюдала за движением через стекло. Впрочем, по его другую сторону ничего не изменилось — Америка и тут мною не прочувствовалась: серый бетон, асфальт и я под козырьком, который тянулся вдоль бесконечного здания аэропорта. И люди, как в Европе, всех мастей, говорящие на всех языках. Америка, ау! Где ты?
Я была в телефоне — с Найлом.
— Не беспокойтесь, я разобралась, как добраться до Юнайтед Эйрлайнс. Как только сдам багаж, я вам отзвонюсь…
Он позвонил сам, увидев меня онлайн, и мне стало стыдно — будто я забыла свое обещание держать его в курсе своих передвижений по американской земле. Да и речь моя мне не нравилась. Нет, я не делала каких-то грубых ошибок и не пугала дедушку Найла страшным русским акцентом — меня смущало отсутствие в моей речи «мистеров» и «сэров». Оставалось только надеяться, что благодаря мягкому тону моя речь воспринимается вежливой. Все же русский язык больше подходит для общения со стариками: имя-отчество в любом случае делает разговор с незнакомым человеком нейтральным, а тут у стоящих рядом людей могло сложиться впечатление, что я разговариваю со своим бойфрендом. И чтобы хоть как-то сгладить свою собственную неловкость, я рассказала мистеру Бойду про офицера с военной базы около обсерватории.
— Да, он прав. Они уже официально закрыты, но… Гору ведь никто не закрывал, так что нет ничего невозможного, когда имеется соответствующее желание… А у тебя оно, вижу, уже появилось… Осталось одеться потеплее… Да что я тебе, русской, рассказываю про зиму! Сесть в полноприводный джип и вперед! Я даже знаю человека, который сможет тебя туда отвезти, когда ты устанешь от нашего вечного лета. Он, кстати, тоже имеет кое-какое отношение к американской армии.
Боже, кто ж меня за язык-то тянул!
— Я просто так сказала. Я не увлекаюсь астрономией!
— Ну, любопытство — это то, что делает людей живыми, ты так не думаешь?
Я думаю, что не готова еще морально к общения с мистером Бойдом на философские темы жизни и смерти. И не нужно меня знакомить ни с какими американскими военными… Я военных не люблю — тем более высоченных и широкоплечих, а именно таким показался мне офицер даже сидя. Крупнее, кажется, только служащие немецких аэропортов!
— Ой, простите, мой шаттл!
Теперь я не врала и очень надеялась, что мистер Бойд не сочтет мою трэвэл-реальность за грубый экскьюз прервать неприятный разговор.
— Не забудь позвонить!
С вами забудешь!
Я быстро влезла в автобус, но вот чемодан мой немного подзадержался снаружи, хотя и был громоздким только на вид, а так довольно легким. Его сразу же подхватил стоявший за мной парень, и я, поблагодарив, устроилась на сиденье у самого входа. Схема аэропорта сообщила, что ехать мне почти до самого конца, хотя конца тут не было, как и у геометрического круга. Ехал автобус медленно, стоял у каждого терминала долго, за окном почти не менялся скучный серо-бетонный пейзаж, не сказать было, вот ты какая, Америка! Нахожусь в городе-мечте миллионов, а мечту так и не увидела… Обратный билет с острова Найл мне не купил, так что можно будет вернуться в Калифорнию пораньше и немного попутешествовать. Ах, мечты! Но ведь мой гавайский дедушка сказал: пока живешь, мечтай!
