Я поспешно достаю из сумки кулек с курагой, быстро отхожу к урне, высыпаю содержимое, и, вернувшись, протягиваю Гордееву. Он засовывает руку в кулек и осторожно ухватывает за бумажный уголок. Я с колотящимся сердцем смотрю, как он осторожно, чтобы не порвать, вытягивает спрятанный лист и разворачивает его, придерживая уголком целлофана.
— Веселый, милый дом, — читает Игорь ровные отпечатанные строки, которые я вижу даже со своего расстояния. — Тебе так страшно в нем. Я двери не закрою, приду играть с тобою. Один упал, другой удрал, а третий без вести пропал. Давай играть, давай искать, чтоб…
— Он смог жизнь мою забрать, — хмыкаю я, стараясь скрыть от самой себя, как перехватило дыхание. — Ну, привет, братец.
Лера, октябрь 2010 года
Как этот и предсказывал, меня никто не услышал, и никто не пришел на помощь.
Он не двигался ровно до тех пор, пока не понял, что никто не собирается его останавливать. Я тоже это осознала, да так ярко, что в секунды бешеный, животный страх забрался ко мне в горло, отравил внутренности. Я рванулась, надеясь проскочить мимо него, но он перехватил меня за талию, зацепив при этом атласный пояс так сильно, что прочная ткань затрещала, и вновь толкнул на кровать. Взгляд серых глаз пригвоздил меня к атласному покрывалу в тон холодному светло-серому интерьеру комнаты. Страх бился в висках, заставлял меня дышать часто, приоткрыв рот, как загнанное животное.
— Хочешь, я угадаю, чего ты желаешь на самом деле? — он сделал шаг ко мне, и я попыталась отодвинуться дальше, увеличить расстояние между нами. От моей былой бравады не осталось и следа.
Он в мгновение навис надо мной. Я задергалась, забилась под молодым мужчиной, задыхаясь от его наглости, от его совершенно неприемлемых действий. Рука этого легла мне на грудь чуть ниже ключиц, выдавливая из меня сдавленный выдох.
— Не надо, — постыдно дрожащим голосом пролепетала я.
Его глаза были прямо напротив моих, и мне некуда было деться от этого взгляда. Нет, даже не так. Я просто не могла заставить себя не вглядываться в серую бездну, которая так настойчиво смотрела на меня. Его дыхание смешивалось с моим, заполняло мои легкие, заставляло что-то неведомое шевелиться под кожей, рваться мурашками наружу. Бесстыдные пальцы провели по самому краю шва моего платья, задевая кожу, разнося по телу электрические разряды.
— Нет, — почему-то шепотом запротестовала я и дернулась, непроизвольно влипая в мужское тело и пугаясь его твердости.
— Да, — так же шепотом ответил он, приближаясь еще и задевая меня кончиком носа.
Потемневшие глаза следили за каждой моей эмоцией, улавливали малейшие изменения во мне, в моем пульсе, в моем дыхании. В какой-то момент мне показалось, что дальше ничего происходить не будет. И именно тогда, пальцы скользнули под ткань, закружили вокруг ореолы соска, заставляя меня еще шире распахнуть глаза, сцепить зубы, чтобы не издать и звука. Я уперлась в его бока, стараясь оттолкнуть, но разве это возможно? Сквозь тонкую ткань его футболки я ощутила его жар, перекатывающиеся мышцы.
— Я прошу тебя, — пролепетала я.
— О чем ты меня просишь, сладкая? — хрипотца его голоса пробирала до костей.
Пальцы сжали сосок, и я все-таки со стоном прикрыла глаза, уперлась затылком в жесткий матрац, закусила губу. Его губы были в миллиметре от моих так, что у меня стало зудеть горло от необъяснимого и порочного желания.
