[218].
Самоотречение, которого требует от нас Господь, должно быть полным и конкретным. Как чуть позднее скажет Сам Иисус, невозможно служить Богу и маммоне[219]. Если ради Христа мы обязаны пожертвовать даже жизнью, то тем более – материальными благами, которые имеют преходящий характер и, фактически, мало чего стоят.
17.2 Христианская отрешенность не имеет ничего общего с презрением к материальным благам – особенно, если они были приобретены законным путем и используются в соответствии с волей Божией, – но представляет собой практическую реализацию совета Господня: Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и это все приложится вам[220]. Чем больше степень нашей отрешенности, тем в большей мере мы способны любить других людей, ценить благость и красоту творения.
Однако холодное, разделенное в себе сердце, сердце, которое стремится совместить любовь к Богу и любовь к земным благам, корыстолюбивое сердце, в самом скором времени отвернется от Христа и станет рабом тварных благ. В этом случае вещи, сами по себе благие, обратятся во зло. Не будем забывать, что под влиянием первородного греха мы все склонны искать “легкой жизни”, собственной выгоды, мы все стремимся властвовать и чрезмерно заботимся о будущем. К этим, присущим всем без исключения склонностям, присоединяется непреодолимое влечение к обладанию и пользованию материальными благами так, как если бы это было самым важным в жизни. Похоть такого рода заразила все общество, в котором мы живем. Повсюду мы замечаем страсть к обладанию, намного превышающему меру необходимого для достойной человека жизни. Речь идет о стремлении к роскоши, о необузданной жажде наслаждений. Повсюду материальным проблемам уделяют исключительное внимание. Нам же следует оставаться свободными от уз потребительства. Нам следует идти за Христом и стать примером воздержания в том обществе, которое мы стремимся привести к Богу. Изобилие материальных благ и возможность пользования ими отнюдь не сделают этот мир счастливым. Человеческое сердце может обрести успокоение лишь в Боге, для Которого оно и было создано. Лишь в Боге можно обрести полноту и изобилие. Если же человеку не хватает необходимого для отрешенности мужества, то сердце его остается неутоленным и печальным. Он блуждает по путям вечного недовольства и в конце концов попадает в рабство. Он становится рабом тех самых сокровищ, которые он, быть может, приобретал, не жалея усилий, невзирая на бесчисленные страдания и жертвы[221].
Христианская духовная нищета и отрешенность не имеют ничего общего с неряшливостью и неопрятностью, неаккуратностью и невоспитанностью. Иисус хорошо одевался. Его хитон, вытканный, возможно, Его Матерью, стал предметом спора стражников: о нем бросали жребий. Хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху[222], по краям его украшали кисти[223]. Сам Иисус, находясь в доме фарисея Симона, упрекнул хозяина в несоблюдении норм общественного приличия: тот не принес Господу воды для омовения ног, не приветствовал Его поцелуем мира, не предложил Ему благовоний[224]. Дом Святого Семейства в Назарете был хотя и скромный, но чистый, прибранный, уютный. В нем не было беспорядка, свидетельствующего о неряшливости и лени хозяев. Каждый посетитель прекрасно себя в нем чувствовал. Можно думать, что этот дом был украшен цветами, со вкусом подобранными безделушками.
