Я забыла как дышать. Прикосновение заполыхало на теле огнем. Сэм слегка наклонился, точно собрался поцеловать, но почему-то не сделал этого.
– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.
– Шестнадцать, – выговорила я.
Сэм нежно погладил мою щеку большим пальцем и наконец опустил руку на книгу у меня на коленях. Он облизнул свою нижнюю губу, и моя кровь закипела.
– Эх, было бы тебе восемнадцать, пригласил бы на свидание.
Сердце споткнулось и полетело кубарем. Сэм хотел пригласить меня на свидание, но не сделает этого из-за моего возраста? Я чуть не взвыла от разочарования. Господи, ну что за ерунда? По закону мне уже даже замуж можно с согласия родителей!
– Можешь пригласить через два года, – ответила я словно в шутку, хотя на самом деле говорила совершенно серьезно.
Сэм рассмеялся.
– Заметано.
На следующий день, когда он уехал обратно в Оксфорд, я села читать «Вечерние новости» и окончательно пропала. Без Сэма остров казался еще тоскливее, а жители до безобразия любопытными, как бывает в маленьких городках, где все суют нос в чужие дела. Мне еще сильнее захотелось в Лондон – получать профессию мечты, а не ковыряться в отеле и по праздникам вести скучные радиопередачи. Я узнала, что требуется для поступления в Голдсмит, и втайне от отца начала готовить портфолио. Меня ждало большое будущее, и даже сейчас, через девять лет после той встречи, застряв по колено в коровьем дерьме с моими милыми фермерами, я продолжала надеяться, что все лучшее еще впереди. Наверное, без Сэма я бы тогда ни на что не решилась.
Захотелось поблагодарить его за то, что в нужный момент он дал мне почитать Артура Хейли, помог на пути к мечте и отпустил меня, пусть и разбив тем самым наши сердца. Я выскользнула из спальни и спустилась вниз по лестнице на первый этаж. Остановившись перед приоткрытой дверью в библиотеку, я подняла руку, чтобы постучать, но услышала приглушенный голос.
– Харпер, я очень хочу, чтобы ты вернулась. Тут просто конец света, а в довершении всего приехала моя бывшая. Помнишь, я тебе рассказывал? Да, эта она – та девчонка, которая теперь сводит фермеров. Ужас. Не знаю, что ей тут понадобилось.
Я замерла, чувствуя, как желудок болезненно сжимается.
– Надеюсь, она быстро сделает свою работу, если вообще на это способна, и уберется восвояси. – Он гнусно хмыкнул после паузы, видимо, в ответ на какую-то реплику Харпер. – Нет, можешь не волноваться: никаких воспоминаний и возрождения старых чувств. Да и не было тогда никаких чувств, просто гормоны играли.
Желчь поднялась по пищеводу и разлилась горечью во рту. Не было никаких чувств, говоришь? Как же ты мне надоел, Сэм, смеяться над моей работой и обесценивать ее. В какого же ханжу ты превратился! Просто гормоны играли…
– Ладно, хорошо тебе провести время в Лондоне. – Еще одна пауза, во время которой я развернулась, чтобы уйти. – И я тебя.
А я тебя больше нет!
Яркий луч солнца полоснул по закрытым векам, мучительно и неотвратимо стаскивая с меня сон. Голова трещала. Я застонала и накрыла лицо подушкой, надеясь снова уснуть. После подслушанного разговора я проплакала всю ночь и отключилась только под утро. Мужчина, которого я любила с шестнадцати лет, оказался настоящим кретином. Его жестокие слова снова всплыли в памяти, и я сильнее прижала к себе клешню омара, чтобы заглушить крик злости и разочарования.
Черт. Ни о каком сне не могло идти и речи, пока я не напьюсь и не приму обезболивающее, чтобы унять тупую головную боль, из-за которой уши словно заложило ватой. Я поднялась с кровати и потащила сопротивляющееся тело в ванную, где оставила косметичку, в кармашке которой находилась дорожная аптечка: одна таблетка аспирина и пластырь. Зевая, надавила на ручку и открыла дверь.
