– Вам известно, что распивать спиртные напитки в общественных местах нельзя?
– Нет. А разве нельзя? – спросил я без вызова, глотая шаверму. Пиво стояло рядом со мной в пакете и шипело, как змея.
– Нельзя, согласно кодексу об административных правонарушениях.
– Постойте, – сказал я, – кажется там указано лишь, что за подобное предполагается штраф, а вот прямого запрета там нет.
Полицейские переглянулись и зачем-то подошли ко мне ближе.
– Вы мне на ноги наступите, осторожнее – сказал я.
– Вам полагается штраф за распитие в общественном месте – сказал низкий полицейский.
– А кто это место общественнил?
– Водоем является общественным местом – вдруг сказал тот, который выше.
Я посмотрел на него с улыбкой.
Мимо прошел старик и с укором сдвинул брови. Его седая борода дрожала от ветра и он был похож на Толстого.
Полицейские что-то говорили мне, читали морали и при этом не отдавали паспорт. Я молчал и жевал шаверму.
– Ты чего молчишь?! – не выдержали они.
– Не «ты», а «вы», дайте пережевать – ответил я.
– Итак, мы составим протокол – угрюмо сказал низкорослый страж правопорядка.
Мне стало неприятно и скучно. Я представил эту нудную процедуру, к тому же, размер штрафа с приходом кризиса увеличился в разы.
– Ладно, ребят, что вы хотите? Чтобы я выбросил бутылку? Чтобы я ушел? Чтобы дал вам пятьсот рублей. Или вам нужно план по штрафам выполнить?
– Ты давай не выпендривайся! Мы тебя на первый раз прощаем, давай прячь в пакет и иди.
– Куда? – резко спросил я.
– Куда хочешь, но с пивом, чтобы я тебя не видел.
Нужно сказать, что этот моралист был, кажется младше меня.
«Нет с собой бланков протоколов» – подумал я, – «А везти в отдел не на чем, пеший патруль»
Еще я вспомнил, как однажды один безумец устроил пальбу в городе и пристрелил пятерых человек, двое из которых дети. Мне тогда рассказывали, что двое патрульных видели все, но развернулись и ушли за угол. Они испугались. Я верю страх, но не прощаю его. Тех трусов тогда даже уволили.
– А где мне можно эту бутылку допить? – крикнул я им в след.
– Дома – крикнул мне низкорослый и медленно, в раскачку они удалились.
Я доел шаверму и допил пиво, после чего сложил все в урну и отправился на работу. К счастью рабочий день подходил к концу.
Я размышлял о новой тенденции абсолютно все перенести в дом. Пить можно только дома, курить уже тоже, учителя и врачи ездят на дом, домашние курсы повышения квалификации, дистанционные собеседования при приеме на работу и дистанционная работа.
Наступит день, когда нам некуда будет идти и я, надеюсь, что современные технологии не позволят нам остаться с собой один на один, иначе мир в один миг наполнится сумасшедшими.
В офисе была рабочая обстановка: Тамара читала что-то, Альбина разговаривала по телефону со своей подругой, а Дима смотрел смешные видео про котов.
– Ты почему так долго? – спросила у меня Альбина, на минуту оторвавшись от телефона.
Альбина считала себя подругой Тамары и иногда, ей даже казалось, что она сама немного Тамара и может спускать на меня свой начальствующий гнев. Тут главное было напомнить ей о едином горизонтальном пространстве, которое мы занимаем.
Я изобразил удивленное лицо, дескать: «Кто тебе дал право задавать мне такие вопросы и что значит „долго“? Ты думаешь ленивая, самоуверенная, маленькая дурочка, что только тебе можно подгадывать поездки в город с коррекцией ногтей?»
Я действительно вспомнил сразу все случаи, когда Альбина говорила, что ей срочно нужно утверждать отчет и даже рассказывала потом, как сильно затянулся процесс, но я всякий раз видел, что ее ноготки стали немного короче и аккуратнее. Я все видел и все понимал, но никогда не упрекал.
