Мы созванивались каждый день и разговоры наши были короткими. Мы просто сообщали друг другу новости, делились мнениями о прочитанных книгах очень скомкано и прощались. У нас у обоих было, что не сказать друг другу.
Я ждал Настю и думал о маме, что непременно поеду к ней на майские праздники, что куплю ей духи и буду ласковым как в детстве.
– Блин, я задралась ехать! – крикнула мне в ухо Настя.
Я озадаченно посмотрел на нее. Она была одета как всегда: джинсы, куртка, кроссовки, шарфик.
«Почему она никогда не носит юбки» – подумал я и тут же в моем мозгу отозвался ее ответ с упреком: – «Холодно! А мне еще рожать»
– Ты мог ближе к моему дому подъехать? Я стоя ехала и ни одна скотина место не уступила! А ты сидишь тут ворон ловишь! – почти кричала Настя.
– Я жду тебя здесь только потому, что мы договорились встретиться здесь – сказал я, не надеясь на победу в переговорах.
– А ты мог со мной договориться о месте, которое находится ближе к моему дому?
– Мог, но ты предложила погулять в парке, а парк через дорогу. Следовательно, если бы мы встретились не далеко от твоего дома, то нам бы пришлось все равно ехать в эту часть города.
– Тебе ни-ког-да ни-че-го не до-ка-жешь! – прошипела Настя и злобно покосилась на мою сигарету. Она считала, вершиной дурного тона курить при женщине.
Я выбросил сигарету и попытался взять Настю под руку, она в свою очередь стала прятать руку за спину.
– Не трогай меня! Почему ты не звонил?
– Когда?
– Сегодня.
– Зачем? И когда? Я освободился с работы час назад.
– На обеде мог бы позвонить.
Я не мог понять в чем дело, обычно такие истерики она мне устраивает только по телефону, а тут перформенс.
– Ты мне изменяешь? – резко и громко крикнул я так, что даже люди обернулись. Я надеялся напугать ее и ошарашить. Мне удалось. Она опустила глаза и замотала головой.
– Что ты несешь! Какой ты глупый. Какой ты идиот – почти плача прошептала она и впилась в мои губы. Поцелуй длился одну секунду, после чего Настя отвернулась и пошла прочь.
Я был удивлен, мы целовались один раз и я был пьян, так что почти не помню этого. Я даже за женщину то ее не считал, я думал, что она так: набор стереотипов, присущих современной обывательнице с доброй душей. Такой набор шаблонов, который в совокупности образует биологический вид, обожающий разговоры с налетом интеллекта, нежные объятья и пошлые шутки.
Я догнал Настю и мы молча пошли вместе.
Я остановился около скамейки, чтобы распечатать пачку с сигарет и выбросить фантик. На скамейке самозабвенно и сосредоточенно целовалась пара. Настя с отвращением отвернулась.
– Почему ты… – она запнулась. Я молчал и ждал.
– Почему ты не спишь со мной? – сказала она так, будто отрубила грешную голову.
«Почему я с ней не сплю? Потому, что такие свиньи как я не могут спать с таким как она. Потому, что мне она нужна для души, а не для тела. Потому, что мне это понравится, черт возьми!» – подумал я, но сказал вслух:
– Потому, что жить не значит трахаться.
Настя почти плача зашептала:
– Я не нужна тебе вот и все! Я видела много раз синяки у тебя на шее, я помню, как ты ушел и бросил телефон, не знаю, что меня подтолкнуло, но я его взяла его в руки, а там… – она запнулась. Я стал подкуривать, но заметил ее взгляд и спрятал сигарету.
– Ты трахаешься с кем попало, а меня даже поцеловал один раз когда от тебя воняло тошнотиной. За кого ты меня принимаешь, Платон? Думаешь, что я радио, которое тебе иногда отвечает и которое можно иногда выдергивать из розетки.
