Рюммери - страница 8

Мальчик улыбнулся. Лицо круглое, веснушчатое, румяное – он очень походил на мать.

– Не стоит, – ответил Брэкки, раскрасневшись, и протянул ей торбу. – Возьми, кстати.

Торба была потрепанной, а внутри что-то лежало.

– Это брехливая сумка, – усмехнувшись, пояснил мальчик. – Она для вида. Если что найдешь – туда не клади. Но вдруг будут обыскивать, пускай смотрят в торбу.

– Черт бы вас… – послышалась ругань Кира.

– Да идем уже! – резко отозвался Брэкки.

Кир приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать, но, похоже, передумал.

– Этот Кир не сильно старше нас, но, если не обращать внимания на его ругань…

– Трудновато, конечно, – хмыкнул Брэкки.

– Согласна, – Рюмси улыбнулась в ответ. – Но уж больно по-взрослому он рассуждает. Дети так не разговаривают.

Брэкки хмыкнул еще громче:

– Уж кто бы говорил, Рюмси.

Они двинулись в путь.

Вначале подъем на гору был не слишком крутой, идти оказалось несложно. Только от солнца не спрячешься: тут не росли даже кусты, не то что деревья. Вокруг белели разбросанные брылы всевозможных форм. Некоторые даже невероятно длинные и красиво обработанные, с замысловатыми рисунками – староста называл их колоннами. Только несколько колонн стояли, тянулись к небу, остальные лежали на земле, расколотые на два и более кусков.

Из сухой земли гнилыми зубами торчали длинные обломки, некоторые выше взрослого в несколько раз. Рюмси иногда видела камни, напоминающие лица, а Брэкки клялся, что как-то раз видел даже руку. Староста рассказывал, что это, скорее всего, остатки древних поселений. А вот каких таких поселений – умалчивал. Местные не трогали камни, чтоб не навлечь проклятье. А приезжим давно уже не было смысла ехать за ними в такую даль.

Некоторые брылы лежали так, будто кто-то хотел что-то построить, но не закончил.

Часто попадались вившиеся змейкой заборчики из камней, тоже полуразрушенные. В детстве Рюмси любила по ним ходить и перепрыгивать через них. Сейчас не хотелось.

Кир ушел вперед и не оглядывался. Рюмси почти чувствовала исходящую от него неприязнь. Она удивилась: ей казалось, Киру, при его телосложении, придется пыхтя взбираться по крутой дороге, но толстяк оказался довольно ловок и двигался с неожиданной легкостью. Для Рюмси, наоборот, это стало испытанием – тело все еще болело.

– Постарайтесь быстрее, – бросал через плечо Кир, точно слыша ее мысли.

Рюмси чувствовала гнев на этого толстого мальчишку, растущий с каждым грубым словом, срывавшимся с его губ.

Вскоре ребята вошли под сень редких сосен, радовавших жидковатым теньком. Воздух нагревался, с каждым шагом становилось все жарче, словно в печи. Рюмси, Брэкки и Кир остановились передохнуть. Отдых – это тоже часть труда.

Внизу виднелась деревня. Солнечные лучи отражались от стен белых домов и нещадно резали глаза. Счастливчики вытянулись вдоль подножия горы, напоминая полумесяц. Пока еще глазам не открылись ни развалины, ни упавший великан. Рюмси взглянула перед собой, туда, где в отдалении одиноко маячили другие скалы, утопающие в жуткой тьме Вечного Леса. Вдалеке что-то блестело, будто передразнивало солнце. Брэкки объяснил, что это навершие меча, проткнувшего великана, само же лезвие почему-то не отражает света.

Неожиданно Кир вытащил из сумки две запеченные куриные ножки – огромные – и протянул им обоим. Рюмси опешила. От одного только вида еды ее рот наполнился слюной. Живот скрутило. Рюмси не помнила, когда ела куриное мясо, даже забыла, когда видела курицу. Одна ножка досталась Брэкки, вторую Кир надкусил и только потом сунул ей в руку. Ножка оказалась еще теплой.