Рыжая коса - страница 2

– Вот и Божонка, – сказал Михей, махнув рукой в сторону небольшой церквушки, украшавшей вершину взгорка. – Любуйся!

– Я всякий раз, когда бываю здесь, смотрю затаив дыхание и пытаюсь представить, что и как могло тут происходить во время битвы, – рассуждал о своём возница. – Сить справа от нас, там высокий берег, за рекой – плоская равнина. Село небольшое, особенно если сравнивать его с нашим Лавровом. Не бывает здесь ни базара, ни ярмарок. Другое назначение у Божонки. У нас – торговля, у них – воинская слава и исторические загадки, которые до сих пор остаются не разгаданы. А ещё…

Михей сделал паузу и лишь затем продолжил:

– Ещё где-то рядом, в бескрайних болотах, обосновался Болотей. – Михей многозначительно пожевал воздух спрятавшимся в густой бороде ртом, закончил:

– Ну как обосновался – нет там ни избы, ни сарая, ни огорода, просто стоит полуистлевший от времени деревянный идол. Вот и все тамошние примечательности.

– А ты там был? – поспешил спросить Никодим, боясь, что если умолкнет Михей, клещами будет не вытащить из него информацию.

– Может кто и бывал, разговоры-то не сами по себе рождаются, но я точно нет! – сказал как отрезал Михей, давая понять, что разговор окончен.

Отец Василий встретил гостей приветливо, подсказывая матушке, что предстоит долгий разговор и потому самовар должен быть полным и горячим, а на столе к чаю уместны разнообразные варенья и обязательный мёд. Под душистый чай, заваренный какими-то только хозяевам известными травами, потекла размеренная беседа. Прочитав письмо лавровского священника, Василий, разгладив широкой ладонью ухоженную бороду, уточнил: верно ли изложена в письме цель приезда Никодима. Получив подтверждение, хлебосольный хозяин продолжил:

– Тогда верно я предположил, что разговор у нас получится долгим.

Гость, отставив чай, весь превратился в слух, ведь он ждал этого момента, как ждут чего-то необычайно важного, даже волшебного.

Как же интересно рассказывал отец Васиий о давно минувших временах – заслушаешься! Опережая возможные вопросы, он признался, что в храме хранятся записи, сделанные священниками храма о прежнем времени, начиная с битвы до недавней поры. Молодому гостю, конечно, хотелось узнать всё, особенно то, что касается битвы. Отхлёбывая остывающий чай, священник рассказывал, как держали монголы пленных русичей в церкви, как сожгли деревянный храм, как погнали полонённых на безымянную тогда гору, для того чтобы вымести русский дух с завоёванной земли. Гнали всех без разбора, и молодых и старых, и мужчин и женщин. На той горе, прозванной позже Вымел-гора от слова «вымести» – очистить, освободить – степняки решили устроить беспощадную расправу над пленниками. Никто не мог предположить, что позже на том месте возникнет деревня Вымел – Вымлы. А тогда, после битвы, пленников безжалостно истребляли, скидывая тела убиенных в выкопанную полонёнными перед собственной смертью яму.

«Должно быть, по сю пору лежат там останки принявших мученическую смерть наших предков. Их следует непременно найти и перезахоронить по-христиански», – решил тогда Никодим, хоть и не произнёс своё решение вслух. Перед отъездом пытливого парня домой отец Василий пригласил его в храм и, внимательно присмотревшись к гостю, отметил:

– Какие удивительные у тебя волосы! Мне довелось видеть немало в жизни рыжеволосых, но у тебя они особенные, неповторимые.