Глеб
Вот зараза, разозлила на нет, хорошо хоть парней не было в раздевалке, сцепились без свидетелей. Иначе потом ржали бы еще месяц. Надо же, в свои парни записала меня. Лиза меня вообще не привлекала, ни в каком плане, даже как просто подруга. Подлая и хитрая, такая с радостью подставит подножку, когда зазеваешься.
А кто меня привлекает, как девушка? Перебираю всех знакомых девчонок в уме и не нахожу ни одной. Хватаю наколенник и перед глазами всплывает короткая форменная юбка в клетку и белые коленки. Такие нежные и беззащитные. Тьфу ты, откуда я это слово вообще знаю – нежные?
Крепко зажмуриваю глаза, прогоняя видение, но к коленкам присоединяется еще и ощущение прохладной ладошки в моей руке. Огромные медовые глаза, которые испуганно таращились, когда тащил итальянку по лестнице.
- Да чтоб тебя! – раздраженно выругиваюсь, ускоряясь. Кажется, сегодня без меня и тренировка пройдет, не только разминка.
А кто виноват, что я второй день косячу? Рыжая бестия, которая свалилась, как снег на голову. Теперь апельсины буду ненавидеть, потому что они одного с ней цвета, аллергия на колер началась.
Неуклюже ковыляю к двери, форма делает меня неповоротливым, а в коньках по полу идешь как на ходулях. Если тренер уже явился, то мне сейчас знатно прилетит. Но вроде Виталий Сергеич по делам уехал, велел начинать тренировку самим. Толкаю дверь и слышу сдавленный писк. Котенка чтоль придавил? Откуда в ледовом коты?
- Ну вот… Глеб, ты нашу новую подбирашку дверью пришлепнул, - выговаривает Оксана, тренер младшей группы фигуристов. – Поосторожнее надо быть, ломитесь как медведи.
Заглядываю за дверь. Кто бы сомневался. Рыжая. Сидит на полу и морщится от боли.
Даю девчонке руку в перчатке, ее маленькая ладошка утопает в ней. Глаза растерянней, чем тогда на лестнице, выглядят мультяшно. Помогаю подняться, вдруг жалея, что не чувствую тепло ее пальцев. Странная жалость вытеснила недавнюю злость, растворила ее, без остатка.
- Почему я не удивлен, - улыбаюсь Даньке, и так напугал. – Сильно зашиб?
- Нет, нормально.
- Нос цел?
- Цел… а твой как? После вчерашнего? – вдруг спрашивает, поправляя несуразную одежду, куртку явно не по размеру.
- Мой тоже в порядке, он привык, частенько прилетает.
- Дверью?
- Шайбой. А это больнее, - поворачиваюсь к Оксане, та наблюдает за нами, будто мы макаки за стеклом. – А с Верой что случилось?
- Верочка вышла замуж и уехала. Теперь у вас новая подбирашка, не обижайте ее, хотя, судя по вашему разговору еще не знаю, кто кого обижает, - хохочет тренер мальков, и машет рукой в сторону коридора. – Пойду я, у меня малышня там без присмотра катается. А ты проводи Даню на лед, пожалуйста, пусть покатается в сторонке, пока разминаетесь. А потом посидит до конца тренировки. После помогите ей прибраться, покажи, что куда складывать.
Надавав заданий Оксана сбежала, а я возись с этой неумехой неуклюжей, которая еще и коньки нацепила. Капец. Иду к выходу на лед, не смотрю назад.
- Там пока катайся, у самого борта, нам не мешай, - фыркаю не глядя. Сейчас будет хохма, посмотрим, как пигалица будет стоять на месте, боясь сделать шаг. – Скажи, ты преследуешь меня?
Она застывает, сидя в кресле, снимая защитный чехол с лезвия конька. Молча снимает второй чехол, встает, и говорит, глядя прямо мне в глаза:
- Много о себе думаешь, Шмелев. Сам же сказал – я другая. Бегать за тобой не собираюсь, как те твои… фанатки. Я просто нашла подработку. Успокойся.
