- Да не надо, - смотрю на карту и не могу позволить взять ее. - Я сам зарабатываю, как могу, но особо не нуждаемся. И как это она разрешила раскошелиться на бывшую семью?
Колю родича словами, вижу, как ему неприятно, аж морщится. Вдруг понимаю, что Марго не разрешила. Это скорее всего было так – «Представляешь, твой сын вообще обнаглел, явился без формы в школу! Он подводит меня, подводит наше уважаемое заведение! У твоей бывшей даже нет денег на запасную форму для сына. Обнаглели!»
- Возьми деньги, сын, пригодятся, - снова сует мне карту в руки, но я отмахиваюсь, былая обида просыпается.
- Засунь свою карту, знаешь, куда? Дуре своей отдай. И донеси до нее, что меня лучше не замечать, а то я тоже кусаться начну. И посмотрим тогда, кому будет хуже.
Резко толкаю дверь и выскакиваю из иномарки, чеканю шаг к своему мотоциклу. После развода родителей выкинул все, что было куплено на деньги предателя. И дальше сами справимся. Мне хорошо платят, а за каждый выигранный матч еще и премию дают. Просто мать полгода назад, когда ожила немного, открыла маленький салон красоты, и почти все накопления ушли на его раскрутку. Ну хоть делом занимается, а не скулит, стоя на террасе по ночам.
На тренировке выкладываюсь по полной, все еще под впечатлением от встречи с предком. Хорошо хоть нечасто меня так вылавливает. Во время передышки поднимаю взгляд на трибуны. Данька сидит у самого борта, ждет конца тренировки, чтобы сделать свою работу, и с интересом наблюдает за нами.
- Теперь так и будет здесь торчать, - возмущается Димон, кивая в сторону девчонки, другие подхватывают, скалясь снова насчет веснушек и не совсем взрослой внешности одноклассницы.
Да, к одиннадцатому классу наши девчонки приобрели женственные формы, и не стесняются выставлять их напоказ, парни пускают слюни, глядя на расстегнутые больше положенного блузки. Данька другая, будто из седьмого класса, когда еще девочки не дружат с косметикой и не пытаются увлечь одноклассников.
Снова смотрю на нее. Белая куртка сегодня по размеру, и ей очень идет, капюшон оторочен пушистым мехом, делает ее похожей на снегурку, причем очень симпатичную, с огромными ясными глазами. Хочу заступиться, но тренер ругается.
- Чего гогочете? Когда «Барсы» вас по льду будут размазывать, тогда посмотрю, как будете ржать. Закончен перерыв, разбились на звенья и работаем. Нам еще игровую схему отрабатывать.
Когда заканчиваем тренировку, Алексей Михайлович дает нам полчаса, чтобы сходить в душ и развесить формы в сушилке, а потом ждет нас в тренерской, смотреть запись прошлого сезона. Парни торопятся, толкаясь в калитке, подначивают друг друга, давая пинки для скорости. Я же не тороплюсь уходить со льда, наблюдаю, как Данька собирает в корзину бесчисленное количество шайб, фигурно объезжая сигнальные дорожные конусы, которые так же нужно собрать. Она будто наслаждается работой.
Домой приезжаю поздно, голодный, как лев, предвкушая что-то вкусное. Мама частенько балует меня вкусными блюдами. Сегодня она излишне суетится, что странно. Может и ее отец навестил?
Мою руки и сажусь на свое любимое место, в самом углу. Передо мной появляется пустая тарелка и вилка, которую хватаю в нетерпении. На блюдо сыплются макароны, и сверху на горку падает маленький кусочек сливочного масла. Я жду котлет, или еще чего мясного, тяну шею, поглядывая на электрическую панель, но не вижу больше ни кастрюль, ни сковороды.
