Деревья словно живые расступались, открывая еле заметную глазу тропинку. Лес удивительным образом расслаблял гостью. Если бы не отголоски криков разъярённой толпы Элиза, возможно, даже запела бы, в голове её звучала музыка, непохожая на ту, что наигрывали тени в подвале. Эта совсем другая. Добрая, тёплая, такие матери поют малышам в колыбели.
– На-на-на, на-на-на, – не удержалась рыжая.
Закрыв глаза, она закружилась, ловя ветки, будто руки партнёров по танцу. Птицы подхватили мелодию и вот уже весь лет окунулся в атмосферу, напоминавшую бал с приёмом сотен людей.
Всё, что произошло накануне, перестало казаться таким уж страшным. Да, Элиза всё ещё слышала крики толпы, ощущала давление и волны гнева отца Марси, даже видела их. Красные всполохи костра, в который только что кинули парочку сухих веток. Но теперь огонь не обжигал. А лишь удивлял. Ведь когда-то кузнец души не чаял в подруге дочери, радовался, что она поддерживала Марси после кончины матушки. Но после появления слухов о том, что маленькая хозяйка ведёт себя будто ведьма – в одночасье разорвал связь девчонок. Без объяснения. Захлопнул дверь перед рыжей и запретил даже приближаться к его единственному ребёнку.
Сейчас это не казалось странным, догадка о смерти жены кузнеца всё объясняла. Не просто так он избегал разговоров о том, что произошло, почему здоровая женщина. На вид во всяком случае. За одну ночь посерела, лишилась волос и замерла будто кукла соломенная. Ни вздохнуть, ни глазами моргнуть не могла. Такой её застал утром кузнец. Ругал её, хлестал по щекам, звал и умолял простить, забыть его о просьбе подарить ещё одного малыша – сына, кому бы смог передать своё дело. Но было уже поздно. Пообещал он на могиле жены, что защитит от колдовства дочь и сделает всё, чтобы та была счастлива.
Откуда всё это знала Элиза? Ей рассказывал лес, нашёптывая и в движении листьев рисуя картины. И рыжая увидела ситуацию во дворе совсем иначе. Будто это вообще происходило не с ней, а с какой-то другой рыжей девчонкой. Запутавшейся в собственных мыслях. Одинокой.
А с Элизой всегда рядом матушка и сейчас она ждёт любимую дочь на крыльце, волнуется. Дом. Именно так увидела рыжая родной замок и в душе заскрежетало желание вернуться обратно. Но для начала нужно напитаться лесной атмосферой, дыханием тепла и добра. Ей так этого не хватало последнее время. Она прислонилась кажется к каждому дереву, дотронулась до каждого куста, встретившегося на пути. Благодарила за гостеприимство и обещала обязательно в скором времени навестить зелёных друзей вновь.
Дорога домой оказалась неблизкой. Усталая и полная впечатлений Элиза вернулась в замок затемно. Пробралась, стараясь не шуметь, в комнату матушки и словно пятилетняя девчушка звонко, с ноткой игривостью, поделилась с родным человеком находками.
– Мам, смотри! Я нашла необычную шишку и четырёхлистный клевер.
Элоя сидела на краешке кровати, повернулась к влетевшей, словно ураган дочери, поправила посеребрённые волосы, заплетённые в косу. Раскрыла объятия и крепко прижала к себе любимое чадо, приютившееся рыжим комочком рядом.
– Какой же ты у меня ещё ребёнок! – она расчёсывала пальцами непослушные кудри, вытаскивала соринки и веточки, раскачивала слегка свою малышку, убаюкивая, как в детстве.
– А ещё там никто не ненавидел меня, – всхлипнула Элиза, вжимаясь в грудь матушки, наслаждаясь стуком её сердца и мягкими ворсинками шали.
