Дойдя до последнего окна, поварёнок хмыкнул.
– Видимо, ты ошиблась. В её планы не входил сад. Во всяком случае пока. Что ж подождём? Или вернёмся к тому на чём нас прервали? – он облокотился на откос подоконника и приоткрыл левую руку, приглашая спутницу нырнуть в его объятия.
Марси хмыкнула, подумав: «Как он так быстро переключается?». Глаза друга выглядели тёмными, над головой нарисовался ореол – часть луны. Это и пугало, и манило одновременно. Не спеша, вспомнив уроки кокетства, она шла, не отрывая взгляда от милого сердцу юноши. Магия ночного светила проникла в вены и, казалось, управляла телом, словно марионеткой.
Прикосновение запустило мурашки, сглотнув комок, Марси заморгала, чтобы попытаться хотя бы частично вернуть самообладание. Краем глаза она посмотрела в окно, за спину друга и замерла. На площади, в противоположной стороне от сада, в самом центре стояла, будто застывшая статуя Элиза. Голова запрокинута, видимо, взгляд обращён к луне. Так казалось с высоты второго этажа. А на расстоянии вытянутой руки, дрожала от холода или от страха служанка, не поднимая глаз от земли.
– Так странно, будто мы не в окно смотрим, а на картину. Одну из тех, что висит у хозяина в кабинете. Ни звука, ни движения, – удивился поварёнок, проследив, куда смотрела черноволосая спутница.
– Тихо, – пришыкнула Марси, от его голоса по телу пробежалось раздражение и оставило после себя мелкую дрожь, так собаки порыкивают недовольно, когда чувствуют нотки опасности.
– Ты думаешь она нас услышит? Расстояние-то вон ка… – поварёнок осекся на полуслове.
Элиза резко повернула голову и посмотрела в их сторону. Но непросто рассеяно, мимолётно, а прямо в глаза бывшей подруге. Марси застыла, опасаясь даже моргнуть и почти упала оттого, что спутник дёрнул её вниз, спрятаться под окном, уйти с линии взгляда, тянущемся словно нить шерстяная – протяни руку и ты сможешь при желании её коснуться.
– Заметила? – спросил поварёнок, прижимаясь к холодной стене и подтягивая к себе спутницу.
Но ответом ему была тишина. Он посмотрел на подругу и судорожно сглотнул. Всё казалось страшным сном. Вот только что у них было долгожданное свидание, они наслаждались моментом, она прижималась к нему, а сейчас её глаза выглядели безжизненными. В них пустота. И веки не шевелились.
– Марси! Любимая! Что она с тобой сделала? – поварёнок потряс спутницу за плечо. Стал целовать волосы, руки, осторожно прикоснулся к губам.
Его прервала звонкая пощёчина.
– Ты меня напугала, – с улыбкой выдохнул влюблённый парнишка, почувствовав, как тепло осознания, что всё обошлось, разливалось по телу. – Давай уйдём отсюда.
Стараясь не шуметь и не светиться в проёмах окон парочка двинулась в крыло замка, отведённое для слуг. Свидание закончилось. И обоих ждали этой ночью кошмары.
***
Изменения рыжеволосой хохотушки становилась с каждым днём и поступком заметнее. Жители замка старались держаться от неё подальше, даже отец. Только мать не отвернулась. Она пыталась разговорить дочь, понять, что с ней творится, найти способ достучаться, пробудить будто на время уснувшую милую девочку? Но все попытки сближений проваливались с оглушительным треском.
Элиза замкнулась в себе. Покидала комнату только, когда все засыпали. Её больно ранило происходящее. Ещё недавно весь двор с ней хохотал и шутил. А сейчас лишь завидев её силуэт или тень, даже мелкий служка менял траекторию. Ни разговаривать, ни приближаться к ней никто не хотел. Только Кейлин всегда находилась рядом. Правда вынужденно. Если бы не страх наказания, давно бы сбежала. Да, и она тоже… Никто по своей воле не желал разбавлять давящее одиночество.
