— Да он и мухи не обидит, Господин, — взмолилась я. — Честно-честно. Давайте его оставим. Парасолька…
Я не успела договорить. Шершавый язык тут же коснулся моей щеки, вызывая безудержный приступ смеха. Волосы, нос, уши — лайш не щадил ничего. Моди тихо хихикнул, пытаясь сдержаться. Уже через несколько секунд он разразился звонким заразительным смехом, а вместе с ним и Бо.
Мужчина развел руками и раздраженно закатил глаза.
— Хан с вами, — буркнул он, отправляясь на улицу. — Пусть живет.
Шли дни, а следом за ними и недели. Я все чаще выбиралась на улицу. Под присмотром Моди осматривала, изучала город. Улочки, заведения, людей.
— Здесь целая кладезь полезной информации, — говорил парнишка, с которым мы к этому времени успели подружиться.
На мои вопросы об Ириске Господин отмалчивался. Он плавно менял тему разговора, уводя меня в другое русло. Наверное, я должна была уже вспылить, рассердиться и, выбежав на улицу кричать, звать пока не потеряю голос. Но нет. Я была спокойна. Где-то в глубине души я знала, что с ней все в порядке. За десять лет та связь, что установилась между нами с лисой, была нерушима. Порой я скучала по ней, но Парасолька быстро возвращала мне радость жизни и бытия.
— Сегодня вечером отправитесь в лавку Локи, — сказал однажды Господин. — Поговаривают, он кладет в настойку сон-траву. Клиенты лавки, приняв напиток, становятся словно одурманенные, а этот пройдоха тем временем из них деньги тянет. Прибыль идет мимо нас, а его заведение, между прочим, до сих пор работает лишь благодаря мне. Хан бы побрал его вместе со всеми склянками.
— Сделаем, — кивнул в ответ Моди, приглаживая взъерошенные волосы. — Сознается во всем как миленький, — хихикнул паренек, пытаясь выровнять дыхание.
Сегодня он снова ворвался в дом запыхавшийся, смахивая со лба капельки пота, и захлопнул дверь у самого носа рыжего кота. Тот обиженно мяукнул и замолк.
После захода солнца мы вышли на опустевшую улицу города. За окнами догорали огарки свечей, бросая блики на стекла, покрытые снежными узорами. Из-под крыш вырывались столбы дыма от топившихся ночи напролет очагов.
В скором времени мы остановились у неприметного дома. Изнутри до нас доносился несмолкаемый гул голосов, смех и брань. Моди толкнул дверь и вошел внутрь, а следом за ним и я.
Помещение тонуло в полумраке. Откуда-то из темноты доносилась протяжная мелодия, наигрываемая на дуде. За одним большим столом, протяженностью около шести метров, сидели гости. Мужчины играли в запрещенные карты, общались или просто пили фирменную настойку Локи.
Паренек взглядом указал мне на свободное место у края стола. Я покорно опустилась на деревянную скамью. Запах пота, выпивки и копченой рыбы, которую здесь подавали на закуску, заставлял время от времени морщиться. Мужчины не обратили на меня никакого внимания. Женщины здесь были не редкими гостьями, хотя сейчас их можно было на пальцах одной руки пересчитать.
Моди что-то шепнул хозяину заведения и тот, растянувшись в улыбке, принялся откупоривать одну из бутылок, что стояли у него за спиной. Локи был высоким, худощавым мужчиной, которому уже давно перевалило за пятьдесят. Смуглая кожа, темно-карие глаза и длинный нос делали его похожим на сказочного волшебника. Впрочем, его настойки и правда, имели особые свойства. Они могли не только исцелять тело и залечивать душевные раны, но и затуманивать разум, путать мысли, превращая их в бессвязную вереницу слов.
