Я с жадностью втянула носом воздух, в котором витали ароматы свежей выпечки, и мой желудок громко заурчал. Корица, ваниль и варенье из одуванчиков. Его трудно не узнать. Я невольно облизнулась.
— Не стойте на пороге, — старушка шире распахнула передо мной дверь. — Входите же.
Замешкалась, оглядываясь на лайша. Есть хотелось очень сильно. Парасолька, по всей видимости, не разделял моего желания наведаться в гости к нынешнему хозяину Призрачного Дома.
— За зверя не бойся, — сказала старушка, прячась внутри, — ничего с ним не станется.
И правда. Не зачем Парасольку с собой брать. В одиночку все быстро выведаю у этой милой особы и вернусь в город, пока Господин не заметил мое отсутствие. Он бывает крайне недоволен, когда я надолго покидаю дом.
Внутри было тепло. Я потерла ладони, наслаждаясь разливающимся по телу жаром. Из небольшого круглого коридорчика вела все одна дверь.
Я невольно ахнула, когда хозяйка открыла ее. Длинный тоннель, которому нет конца. По обе стороны тянется два ряда совершенно одинаковых, похожих друг на друга дверей.
— Не думала, что ваш дом такой большой, — присвистнула я.
Интересно, как это все могло уместиться на нескольких квадратных метрах? Ведь снаружи я собственными глазами видела, что жилище миниатюрное. В него едва бы поместилась кровать, не то, что сотня, другая комнат.
Старушка замерла у одной из дверей, причмокнула губами и толкнула ее, неторопливо входя внутрь.
— Кажется сюда, — сказала она, запирая дверь у меня за спиной.
Комната, в которую мы вошли, была не чем иным как кухней. Обои в мелкий розовый цветочек оплетали ровные стены, вытягиваясь к выбеленному потолку. Огромное количество шкафчиков, доверху забитых посудой: хрусталем, различными склянками, кастрюлями и формами для выпечки.
Кругом ни соринки. Мебель хоть и старая, но добротная. На столешницах ни пятнышка. В духовке что-то пыхтит, сводя с ума потрясающим ароматом. Пресветлый Йон, как чудно пахнет!
— Пирог с вареньем из одуванчиков почти готов, — сказала она, хлопоча у духового шкафа.
Желудок снова дал о себе знать. Мой любимый пирог. Его готовили во дворце в первый день каждого месяца, чтобы отпраздновать приход новой поры. Задобрить ее и попросить быть более благосклонной. Порой мне удавалось урвать кусочек до того, как дары отнесут на алтарь, чтобы порадовать Пресветлого Йона.
Я опустилась на стул. Стол передо мной был покрыт белоснежной кружевной скатертью. Сквозь приоткрытое окно легкий ветерок проникал в помещение, нежно касался кожи и смущаясь убегал. Снаружи шелестела зеленая листва, лаская слух. Я зажмурилась от удовольствия. Все почти как во дворце.
— Как вас зовут? — лениво поинтересовалась я, едва не мурча от удовольствия.
— У меня много имен, милочка. Каждый величает меня по-разному, — не оборачиваясь, ответила старушка, вынимая из ящичка чашки — миниатюрные, в цветочек.
— А мне вас как называть?
— Как вздумается, так и зови.
Ответ мне показался странным, но уже через мгновение я и думать об этом забыла. Сладкая дрема окутала меня, забирая в свой плен. Все вокруг показалось таким неважным, незначительным, зыбким. Разум словно отключился, пропуская вперед чувства. Зачем думать, переживать о том, что не в силах исправить, если можно просто закрыть глаза и забыть об этом навсегда? Что может быть лучше неги? Что может быть важнее блаженства?
Хозяйка дома накинула мне на плечи клетчатый плед.
