Лично мне рычание ректора отнюдь не показалось «взволнованным лепетом» обеспокоенного человека. Вообще в устах этой Хонории Торлвуд грубиян-ректор вдруг становился любимым внуком, который очень переживает и волнуется, идя впервые в школу.
– Магистр Торлвуд, я не уверена, что…
– Хонория, – похлопала она меня по руке. – Зови меня Хонория. Мы же коллеги. Вы такая очаровательная девочка. Багдринк была права, вы можете внести свежую нотку в нашу славную академию. Вам чай с молоком?
– Да, пожалуйста.
Посуда сама собой наполнялась, исполняя причудливый танец.
– Красивые чары, правда? – Хонория улыбнулась той самой знающей улыбкой пожилой дамы, которая успела постичь непостижимое. – Я стащила их из комода одного чародея, когда уходила от него утром на прошлой неделе. Он в любом случае собирался напоить меня чаем, будем считать, что получил такую возможность, – Хонория весело подмигнула.
– Замечательное волшебство, – искренне кивнула я, осторожно подставляя ладони под зависшую рядом со мной чашку.
– К сожалению, одноразовое, а каждый раз выстраивать это заклинание у меня не хватает ни времени, ни терпения. Это так называемые чары на одно чаепитие, моя дорогая. Красиво, но непрактично. Впрочем, к Котам чары, давайте поговорим о вашей работе. – повинуясь ее взгляду, пузатая сахарница приподняла крышечку, из-под которой вылетела пара кубиков сахара. Они столкнулись друг с другом в воздухе, неловко разминулись и полетели к чашке пожилой леди, где незамедлительно утонули. – Вы же новая преподавательница алхимии. Даже Гордон признал, что у вас недурное образование, хоть вы и выглядите как «недозрелая адептка, с трудом соображающая, с какой стороны подходить к котлу».
– Уверяю, я в состоянии понять, как подходить к котлу, – проглотила я пару ласковых слов в адрес ректора и сделала глоток из своей чашки. Напиток действительно был хорош. Кажется, чары знали свое дело. Осталось только смириться с неожиданным присутствием в моей жизни таких вещей, как “чары”, “магия” и “алхимия”. – Тем более, современная лабораторная посуда может предложить варианты куда лучше, чем просто котлы.
– Гордон будет возмущен подобными предложениями, – не без удовольствия произнесла Хонория. Я готова была поклясться, что она даже зажмурилась от удовольствия. Кажется, моя новая коллега не только не прочь посплетничать и сообщить, кто есть кто в этом заведении, но ещё и получает от процесса неслыханное удовольствие. – Будьте с ним осторожны, дорогая, он безобиден, но любит бросаться резкими словами. Кажется, на прошлом собрании преподавателей он сказал, что «не терпит старух, сующих свой длинный нос в чужие дела», – она произнесла это с такой нежностью, словно ректор отвесил ей комплимент высшей пробы. Странная женщина.
– Как грубо! – взволнованно воскликнуло зеркало. – Это просто ужасно, – послышался трубный звук, словно кто-то шумно сморкается в платок.
– Мимми всегда была очень чувствительна, – покачала головой пожилая леди. – Здесь до вас жил профессор Земмельфорд, так бедняжка чуть не заработала нервный срыв с ним.
– Ужасный, ужасный человек, – запричитало зеркало. – Он сказал, что моё стекло его полнит. В очень грубой форме сказал.
– Вы привыкнете, Алисочка, – улыбнулась гостья. – В нашей академии у всех есть характер, даже у зеркал. Сложнее всего, конечно, с… – она прервалась, делая крохотный глоточек из своей чашки.
